Посланником был не то паж, не то оруженосец принца - совсем юный и нарядный, как картинка. Паренек стоял, задрав подбородок и всем своим видом подчеркивал, что он сознает высокую честь, выпавшую ему - служить голосом сиятельного господина.

–  Лорд Аганей, - паж склонил кудрявую голову - строго по этикету, ни дюймом выше или ниже, - имею честь передать послание его высочества Ладиора.

–  Послание мне?
– удивился лорд. Он ссутулился, чтобы не слишком возвышаться над изящным собеседником.

–  Вернее сказать, вашему другу и соотечественнику, именуемому Мортом из Джагайи.

–  Это я, - выступил вперед Морт.

Он прикинул: чего может желать оскорбленный племянник Эдинора? Предложит поединок? Велит убираться прочь? Во всяком случае, хорошо то, что пожаловал нарядный юнец, а не отряд латников с приказом взять под стражу.

–  Его высочество, - звонко чеканил посланник, - приносит свои искренние извинения вам, господин Морт. Его высочество сознает, что виновен в глупой ссоре и просит простить его излишнюю самоуверенность. В знак расположения мой сеньор шлет вам, господин Морт, боевого коня, так как ваш не годится для поединков, как я слышал. Эй, ты, давай!

Юнец обернулся и махнул рукой. Бородатый грум подвел коня. Это был прекрасный гнедой жеребец, Морт едва сдержался, чтобы не присвистнуть и не испортить торжественность церемонии. Это было бы скверно, потому что за разговором наблюдали - десятка два рыцарей и слуг топтались рядом и глядели во все глаза.

Следовало не ударить в грязь лицом и дать достоянный ответ.

Морт подумал, что могло бы получиться и хуже, зато теперь придется выдумать какую-нибудь светскую чепуху, чтобы не прослыть грубияном.

–  Передай господину мою глубокую признательность, - медленно, тщательно подбирая слова, заговорил он.
– Его высочеству не за что просить прощения, наоборот, он оказал мне честь, удостоив меня поединка. Что же до подарка…

–  Господин Ладиор велел мне передать вам коня, невзирая на отговорки. Конь ваш, и прошу не отпираться, - тут же быстро вставил паж. Даже когда он тараторил скороговоркой, получалось складно и торжественно.

–  В таком случае я не посмею отклонить дар, - заверил юношу Морт, - передай господину еще вот что… Передай… передай, что я в знак признательности и доверия готов драться с ним в конном поединке и предоставить ему возможность выбить меня из седла, как он и собирался. Правда, меня еще нет в списках участников…

–  С позволения вашей милости, господин Ланджерит не далее как полчаса назад вписал вас, - заявил паж.
– Он был бы признателен, если вы соблаговолите сообщит ему, какой герб будет на вашем щите.

–  У меня и щита пока нет… - Морт осекся, испугавшись, что принц подарит ему и щит тоже в придачу к коню.
– Я обзаведусь щитом и разыщу господина Ланджерита!

Непременно!

Паж отвесил чопорный поклон, означающий, что ответ принят, а разговор окончен.

Когда юный знаток церемоний удалился, Морт с облегчением вздохнул. Кажется, лучше бы его прямо теперь же вышибли из седла, чем эти упражнения в вежливости…

Лед бы взял элерийских сеньоров с их церемониями.

–  Халан, прими коня, - распорядился Аганей.
– Н-да, брат, придется тебе испытать нынче землю Элерии на прочность. Говорят, этот принц ловок в конном бою. А ты, как я понимаю, не имеешь опыта?

–  Что верно, то верно. По правде говоря, я потерял память меньше года назад.

Быть может, у меня был кое-какой опыт, а?

–  Это вряд ли. Наша несчастная Джагайя не знала турниров, сколько я себя помню.

–  Вот что, сведи меня к оружейнику.

–  Может, завтра?

–  Нет, сейчас же. Мне понадобится нарисовать герб, и краска на щите должна успеть высохнуть. А завтра я потренируюсь с копьем. Ладиор будет обижен, если победа достанется ему слишком легко и еще вообразит, что я поддался из страха.

Этого мне бы не хотелось.

–  Скоро вечер, - Аганей огорчился, - меня звали к графу на ужин, там же будет и принц, конечно… Они обидятся, если я не приду…

–  Ну так ступай, почему же нет? Щит я как-нибудь и сам закажу.

–  Халан! Отведешь Морта к оружейнику.

Над ними громко каркнул ворон. Морт вскинул голову - птица примостилась на верхушке коричневого шатра и разглядывала джагаев одним глазом. Когда Морт уставился вверх, ворон снова каркнул, в этом звуке Морту почудилась насмешка.

–  Эта птица пророчит беду, убереги нас Солнце, - набожно заметил Халан.

–  Напротив, - заверил старика Морт.
– Это знак свыше. Велю-ка я нарисовать на щите ворона.

Кестис возвратился под утро, сонный и довольный.