Неизвестно
Шрифт:
— Получилось пять игроков из команды 60-х (Мельников, Данилов, Шорин, Папугин и Осинцев), четверо — из следующего десятилетия (Горбачев, Плавунов, Канарейкин и Лизавин), а Герасимов и Соловьев играли в той и другой. Выраженного «преимущества» не наблюдается...
— Для продолжения разговора имеет смысл назвать не символический, а реальные варианты составов в лучших, естественно, сочетаниях. Команда 60-х: Анатолий Мельников; Александр Луппов, Виталий Данилов; Альберт Вологжанников, Вячеслав Соловьев, Евгений Герасимов, Юрий Шорин; Маслов, Евгений Папугин, Михаил Осинцев, Вячеслав Дорофеев.
Команда 70-х: Александр Теняков (Геннадий Шишков); Леонид Палладий, Евгений Герасимов; Владимир Янко, Вячеслав Соловьев, Владимир Плавунов, Евгений Горбачев; Георгий Канарейкин, Маслов, Юрий Лизавин, Владимир Тарасевич.
— Какие сезоны быш наиболее удачными для команды 60-х?
— Наверное, 1965 года, когда стали чемпионами с отрывом в семь очков от Свердловска, и 1969-го, в котором опередили Уральцев на одиннадцать очков. Я, правда, тот сезон фактически пропустил. Ездил с футбольной командой в длительное турне по Южной Америке. Зная, кстати, такой расклад заранее,
попросил у Трофимова разрешения поиграть по возвращении за «Зоркий» из Красногорска, который принял Евгений Папугин. «Динамо» я был не нужен, ребята и без меня отлично справлялись, да и ледовой подготовки могло не хватить. Но понимания не нашел. Василий Дмитриевич на всякий случай «заиграл» меня в чемпионате до отъезда, а потом, пока я не уехал на сбор с футболистами, еще несколько раз выпустил. Единственное удовольствие от хоккея той зимой получил, когда сыграл за «Зоркий» со сборной Финляндии. Как раньше — рядом с Папугиным...
— Евгений Папугин покинул «Динамо» преждевременно?
— Несомненно. Михалычу было 35 лет, а для классного игрока в хоккее с мячом это далеко не предел, что он и доказал, став играющим тренером «Зоркого». Папугина в последние годы незаслуженно отодвинули на задний план. Только и слышно, когда речь заходит о лучших хоккеистах прошлых лет, что о Николае Дуракове и Сергее Ломанове.
В моем понимании у Папугина среди нападающих был самый высокий коэффициент полезного действия. Можно, конечно, говорить, что он тянул игру на себя, не любил расставаться с мячом, отмечать еще какие-то недостатки. Но удара такой силы и точности, каким обладал Евгений Михайлович, не было, я это утверждаю, ни у кого. Он одинаково мощно бил с обеих рук, что само по себе уникально. «Папа» наводил страх на вратарей ударами не только со «стандартов», но и с игры.
Важно и то, что Папугин был лидером по натуре, не знал чувства неуверенности. Чем труднее был матч, тем лучше он играл. Как ни били его шведы и финны, ему все было нипочем. На своем лучшем чемпионате мира — в 1963-м в Швеции — Женя забил финнам три мяча, он их своими проходами затерзал. Со шведами Папугин вышел играть травмированным — какой-то норвежец ему перед этим колено разбил, — поэтому до конца не доиграл. Но мы уже поймали кураж и разгромили хозяев — 8:0! В 1967-м, когда мировой чемпионат проходил в Финляндии, он забил важный гол «финикам», которые ради победы на своем поле все силы отдавали. Судьи назначили свободный удар, я быстро заменился, и Папугин, войдя в игру, врезал от души. Тот матч вничью закончился — 1:1. Шутили потом с Трофимовым, что это не он, а я Папугина на лед выпустил.
Мы дружили много лет. Жили на базе и в гостиницах в одной комнате. Разница в возрасте у нас была чувствительной —
семь лет. Женя меня опекал. Когда я попал в «Динамо», многих элементарных вешей не знал. Он был лидером и вне поля, пользовался в команде большим авторитетом. Папугин увлекался мотоциклами, потом их сменили автомобили. Содержал их в идеальном порядке. Он как американец любил все большое. Если покупал машину, то «Волгу», если заводил собаку, то крупную — немецкую овчарку. На даче в Опалихе у него их потом несколько было. Даже когда в ресторане заказывал «табака», просил, чтобы не цыпленка подали, а курицу во всю сковороду.
Высокий, сухопарый Папугин очень неплохо, кстати, играл в футбол. Мне не раз доводилось вместе с ним принимать участие в баталиях на пляже в Серебряном бору, где Евгений частенько проводил время. Играли там четыре на четыре, проигравшая команда выбывала, а желающих было, хоть отбавляй — жди потом два часа своей очереди. Не каждый мог в тот футбол вписаться. Помню, Еврюжихин и Ларин попробовали, но не подошли, а Михалыч был одним из лучших.
Что именно стало причиной охлаждения отношений Папугина и Трофимова точно в памяти не отложилось, но в сезоне 1968 года Трофимов начал Папугина дергать. Мог не поставить, иногда заменял. У Жени перестали получаться даже удары с угловых. В Алма-Ате они повздорили в перерыве матча, хотя в первом тайме Папугин забил, и сыграли мы в итоге вничью.
— Уход Папугина не разбалансировал команду?
— Василий Дмитриевич Трофимов все всегда планировал заранее. На место Папугина он пригласил Юрия Лизавина из Хабаровска, и тот, надо отдать ему должное, быстро и уверенно вписался в состав. Вместе с «Папой» ушел в «Зоркий» и другой недавний любимец Трофимова универсальный полузащитник Юрий Афанасьев. Он был Василию Дмитриевичу уже не нужен, поскольку набирал силу молодой Володя Плавунов, а у Афанасьева — игрока, несомненно, умного и тонкого — были проблемы с режимом. К тому же в сборной Юра закрепиться не сумел, мешало, видимо, излишнее волнение.