Неизвестно
Шрифт:
Хотели, помнится, уйти в Красндгорск и вратарь Юрий Шальнов с защитником Виктором Рыбиным. Их Трофимов придержал, а свободу предоставил через пару лет, когда Рыбина безболезненно сменил Леонид Палладий, а Шальнова стали теснить молодые Теняков и Шишков.
— Основным соперником «Динамо» на протяжении почти полутора десятка лет был свердловский СКА. Какие матчи с армейцами в 60-е годы вам запомншшсь?
— Боевой была встреча в Свердловске в сезоне 1964 года. Она практически решала судьбу чемпионата. Мы вели 3:0. Я открыл счет, а Папугин следом забил два гола подряд. Затем отличились лидеры уральцев Дураков и Атаманычев. Повозили хозяева нас прилично, но преимущество «Динамо» удержало. Хороший матч удался в Москве в сезоне 1967 года. Мы выиграли — 5:1. В 1970-м в Свердловске победили 6:2. Я тогда три мяча забил, а еще два в Хабаровске, где обыграли местных армейцев — 4:2. Они тогда «серебро» взяли.
— В том сезоне вы стали лучшим бомбардиром команды, забив 37 мячей. Что послужило причиной взлета результативности?
— В основном, полагаю, то, что с места правого нападающего я перешел в центр. В ходе сезона покинул команду другой великолепный форвард Михаил Осинцев. Миша был большим мастером. Клюшкой владел виртуозно, в этом он не знал себе равных. Мяч у него был словно привязанный. Умел на скорости, продолжая контролировать мяч, перекладывать клюшку из одной руки в другую. Мог и за спиной так сделать, но у меня, к примеру, это восторга не вызывало. Хоккей все же игра, а не Цирк, чтобы фокусы показывать.
Чем он еще был силен? Умением сыграть на опережение у ближней штанги, когда шла передача с фланга. Для этого смелость нужна, защитники там в выборе средств не стесняются. Осинцеву нужно было своевременным пасом задать направление в атаке, дальше он сам все до конца доводил. Большой объем работы выполнял, в обороне отрабатывал на совесть. Удачная игра в защите — это и футбола касается — всегда начинается с нападающих. Если при потере мяча они сразу включаются в борьбу, остальным легче справляться.
Его уход во многом напоминал папугинский. В перерыве первого матча сезона 1970 года в Иркутске Трофимов заменил 35-летнего Осиниева на 19-летнего Канарейкина, передвинув меня в центр. Михаил вспылил, собрал веши и улетел в Москву. Вмешалось начальство, конфликт замяли, но играл Осинцев уже немного, а после Нового года ушел в «Фили», где, как и Папугин, стал играющим тренером. И в этом случае Трофимов знал, что делал, потому что уже мог обойтись без Михаила. Зачем ему в команде ветеран, да еще с амбициями, если можно его на молодого поменять?
— Очень уж безжалостным выглядит в вашем рассказе Трофимов...
— Вовсе нет. Но то, что он, как. впрочем, и Бесков, ничего не забывал и не прощал, это факт. Василий Дмитриевич сам был игроком выдающимся. Я его на льду успел застать и говорю об этом не понаслышке. В игре он разбирался, двух мнений быть не может, блестяще. Умел найти хоккеисту место на поле. Игравший в «Воднике» в нападении Леонид Палладий раскрылся в роли защитника, другой форвард — Владимир Янко — нашел себя, став правым бортовым полузащитником. Многоопытный полузащитник Евгений Герасимов на много лет продлил свою карьеру, перейдя в оборону. Есть примеры и обратного свойства. Владимира Плавунова Трофимов стал одно время наигрывать в защите, но убедившись, что в созидании тот полезнее, вернул в среднюю линию.
Василий Дмитриевич никогда не держал в команде двух равных игроков на одной позиции. И конкуренцию понимал по- своему, и позволить себе этого не мог, поскольку штат команды в хоккее с мячом был куда меньше чем, скажем, в футболе.
— От достоинств переходим к недостаткам?
— Думаете, их не было? Основной минус Трофимова был в том, что на все его поступки очень влияла жена. Оксана Николаевна была женщина умная и властная. Трофимов к ее словам всегда прислушивался, но команда от этого страдала. Жена требовала его к себе, и Василий Дмитриевич частенько уезжал со сборов домой, оставляя команду сначала на Папугина, а потом на меня или Вячеслава Соловьева. Штатный помощник — Владимир Георгиевич Смирнов, известный в хоккейной среде по прозвищу «Шмага», — появился у Трофимова только в 1978-м.
Если Оксана Николаевна кому-то симпатизировала, тот горя не знал, но случись размолвка не с игроком даже, а с его женой, опала была неминуема.
— Прямо по Грибоедову: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь»...
— Похоже. Была и еще одна проблема. Трофимов не любил ходить по начальству. В то время было заведено так, что все материальные блага зависели от активности главного тренера. Не побеспокоится он, ничего сделано не будет. В этом смысле Василий Дмитриевич заметно проигрывал другим.
Что имели ребята в нашей команде? 160 рублей была ставка основного ифока. Мне, офицеру, в футбольной команде платили 350. В «Динамо» 60-х аттестованных, то есть имеющих офицерское звание, кроме меня и Вячеслава Соловьева, а он его тоже получил за футбол, не было. Первыми аттестовались, если правильно помню, Лизавин, Тарасевич и Плавунов. За ними потянулись остальные — Горбачев, Канарейкин, Палладий, Шишков...
— Команда 70-х в основном состояла уже из офицеров?
I
(
— Можно и так сказать. Пока выифывали чемпионаты страны и мира, такие поощрения практиковались. Мнение Трофимова, было, конечно, решающим. Какие-то премии удалось мне, как капитану команды, пробить. Спасибо Льву Евдокимовичу Дерюгину, вошел в положение. Но для того, чтобы эти 80—100 рублей получить, нужно было не менее пяти матчей подряд выиграть. Если что-то еще перепадало, то только с выездов за рубеж или за выигрыш чемпионатов мира. А если игрок не выездной? В команде 60-х два таких было — Александр Луппов и Альберт Вологжанников.