– Тогда для начала тебе надо определиться, какого черта ты хочешь, а потом уже морочить людям голову. Определишься – звони.

И повесила трубку.

Лека швырнула телефон на пол и закрыла глаза. Легко сказать – определиться, чего хочешь. Разве это не было всегда самой большой ее проблемой? Выбор… Ехать в Таганрог за Женей? Но она была права – после всего, что произошло, Лека едва ли сможет бросить свой дом, друзей, любимое дело, ради того, чтобы в очередной раз попытаться.

Она представила себе серую таганрогскую зиму и застонала сквозь зубы. Слишком высока цена. Но разве она была когда-нибудь маленькой? Нет.

Остаться здесь, на Бали? Но Ксюха права – Лека понятия не имеет, как дальше строить отношения с Дианой. Она не может, не умеет, и кто может дать гарантию, что она не бросит ее через пару месяцев ради новой симпатичной девочки с пляжа? Нет такой гарантии. И быть не может.

Она перегнулась через столик и нашла телефон. Набрала номер.

– Помоги мне, – попросила, – я не знаю, что мне выбрать.

В ответ послышался смешок.

– А между чем и чем ты выбираешь?

Лека озвучила все аргументы, толкающиеся у нее в голове, но Ксюху такой ответ не устроил.

– Чепуха, – сказала она, дослушав, – такое ощущение, что ты выбираешь, где тебе жить. А это в твоей ситуации вторичный вопрос. По идее, выбор должен происходить между Женей и Дианой, а не между Таганрогом и Бали.

Лека задумалась. Она была права, конечно, права, но это было еще сложнее.

– Женю я люблю, – начала, было, она, но Ксюха перебила:

– Подожди. Я не хочу слушать твои за и против. Невозможно выбрать себе партнера, написав на бумажке его положительные и отрицательные стороны. Ответь просто: без кого из них ты не сможешь дышать? Без кого твоя жизнь будет унылой и безрадостной?

И пришел ответ, от которого Лекины волосы встали дыбом.

– Я смогу жить и без одной, и без другой.

– Это понятно, – хмыкнула Ксюха. – Будь это не так, и выбирать бы не пришлось. Вот только без Жени ты прекрасно прожила пятнадцать лет, а к Дианиному дому каждую ночь мотаешься. Подумай об этом.

И снова повесила трубку.

Лека молчала, оглушенная. Все так. Все триста раз так. Она отпустила Женю, как отпускала много лет назад, а смогла бы она так отпустить Диану?

Минута ушла на то, чтобы спуститься бегом на первый этаж, еще минута на вывод мотоцикла на улицу, и целых пятнадцать понадобилось чтобы на бешеной скорости, обгоняя даже самых смелых балийцев, влететь в ворота серф школы.

Мотоцикл на подножку, шлем на траву, пронестись мимо бассейна, кивнуть на ходу ошарашенной Свете, и наконец схватить в охапку ту, без которой если и можно дышать, но не полной грудью, без которой сердце хоть и бьется, но ровно и потихоньку, и без которой жизнь хоть и продолжается, но совсем не так, как с ней.

Лека едва успела увернуться, но это не помогло – ее левую щеку обожгло сильным ударом. И еще раз. И еще.

– Да что ты творишь? – Закричала она, хватая Диану за кисти рук и пытаясь удержать.

– Это ТЫ что творишь? – Лицо Дианы исказилось от гнева, голубые глаза стали почти синими и сверкали яростно. – Как ты вообще посмела прикасаться ко мне после того, что сделала? Ты что, думаешь, со мной так можно? Бросить, на моих глазах обжиматься с другой женщиной, а потом явиться как ни в чем не бывало? Да за кого ты меня принимаешь?

Она вырвала правую руку и снова ударила Леку по лицу. И, как будто этого было мало, Лека увидела, с каким вниманием на скандал взирают Света, пятерка учеников и кто-то из местных.

– Давай поговорим в другом месте, – сквозь зубы сказала она, уворачиваясь от новой пощечины.

– Да что ты? Вспомнила о приватности? А то, что вся Кута уже две недели обсуждает наш с тобой разрыв, тебя не беспокоило? А целоваться со своей любовью на глазах у всех моих друзей – это, значит, можно, да?

Лека почувствовала, как по лицу разливается жар. И не только от оглушительных пощечин, а от оглушительности Дианиной правды.

– Что, улетела она? – Продолжала кричать Диана. – Не захотела с тобой остаться, так ты решила обо мне вспомнить? Ну конечно, милая Ди же спит и видит, когда же прекрасная Лека нагуляется и вернется, чтобы милостливо продолжить с ней отношения!

Это звучало ужасно, унизительно, и, что самое кошмарное, было совершенной правдой.

– Ди, это не так! – Лека попыталась приблизиться, но получила ногой по колену и согнулась от боли. – Ты просто не понимаешь!

Было очень больно, но еще больнее была мысль, которая вдруг пронзила все ее существо.

Она не простит. Женя бы простила. Диана не сможет.

– Это ТЫ не понимаешь, – Диана с силой отпихнула Леку подальше. Она вдруг успокоилась, пригладила растрепавшиеся волосы. И голос, голос стал ледяным и отстраненным. – Мне наплевать, как это для тебя, потому что как это для меня – я уже сказала. Ты выбросила меня на свалку, унизила, и причинила боль. Я не желаю больше тебя видеть. И прекрати сидеть под моим домом ночами – мне это неприятно и противно.