– Целуй сюда, – командовала Ольга, и Лиза подчинялась.

– Встань на колени и раздвинь ноги, – и она подчинялась снова.

А когда все закончилось, и Ольга снова пошла мыть руки, лежала, обессиленная, на кровати и не понимала – почему комок в груди не выходит слезами? Почему так давит и так бьет изнутри? Почему?

Ольга вернулась и быстро оделась. Села в кресло, положила ногу на ногу и закурила тонкую сигарету.

– Ты хотела знать, что я к тебе чувствую? – Спросила она. – Я расскажу тебе. Поначалу ты была маленькой глупой поклонницей, с которой забавно было поиграть. Потом я начала чувствовать, что в тебе бездна секса, еще нереализованного, и стала тебя хотеть. А потом появилась твоя жена. До того как она нахамила мне на совещании, я вообще не собиралась тебя трахать. А потом подумала: а ведь это может быть забавно – переспать с вами обеими, и посмотреть, что будет. Все равно в этой дыре больше совершенно нечем заняться. Но был один момент: ее я хотела трахнуть первой. Поэтому я то отдаляла тебя, то приближала. Ждала удобного случая, а он все никак не представлялся. Она узнала о нас, и все пошло не по плану.

Лиза слушала все это, словно в тумане. Ольгино лицо расплывалось, а голос звучал глухо и еле слышно. Она не понимала половину из того, что та говорила, но второй половины было достаточно.

– Но ты миленькая, – закончила Ольга и потушила сигарету о ручку кресла, – трахнуть тебя оказалось довольно возбуждающе.

Лиза, не говоря ни слова, сползла с кровати и поискала взглядом свое белье. Все уплывало, ускользало, рассыпалось на части. Она натянула джинсы на голое тело, накинула блузку, и пошла к двери.

И полетела назад в комнату, откинутая сильной рукой.

– Куда ты собралась? – Рявкнула Ольга. – Немедленно ложись в постель.

– Нет, – то ли сказала, то ли прошипела Лиза, – мне надо уйти. Сейчас.

– Куда ты пойдешь, дура? Час ночи на дворе. Иди в кровать.

Ольга вышла в прихожую и заперла дверь на ключ. Спрятала его куда-то, и, вернувшись в комнату, принялась раздеваться.

– Давай ложись, – уже мягче сказала она, – утром я уйду, а ты останешься.

Лиза сидела на полу и мотала головой. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Она не понимала ничего и ни о чем не думала.

Потом она не помнила, как Ольга укладывала ее в кровать. Запомнила только ее руку, лежащую на ее животе, и бесконечно длинную ночь без сна, каждую секунду которой ей хотелось отгрызть эту руку зубами.

Лиза встала как только за окном забрезжил рассвет. Долго сидела под душем, уставившись в одну точку, и поливая себя холодной водой. Когда она вышла из ванной, Ольга была уже одета и смотрела на нее пристально и мрачно.

– Одевайся, я отвезу тебя на работу, – сказала она.

Лиза послушно натянула джинсы, связала волосы резинкой, и следом за Ольгой вышла на улицу и села в машину. По дороге она слышала, что та что-то ей говорит, но не понимала ни слова. Когда машина остановилась на парковке у офиса, она почувствовала Ольгину ладонь на своей руке, и отдернула руку. Неожиданно вернулся слух.

– Мне жаль, – услышала она, – Лиза, мне правда жаль. И я хочу попробовать все исправить.

Она ничего не ответила. Глядя в пол, вылезла из машины, и пошла на работу.

Женька ходила по Таганрогу счастливая. Время для нее из медленно-тягучего стало быстрым и стремительным, летящим куда-то на крыльях и зовущим за собой. Уволилась она всего за два дня. Еще три ушло на то, чтобы найти квартирантов и собрать вещи. Самым сложным оказался разговор с Лехой, но и он в итоге закончился полной Женькиной победой.

– Может, ты права, и так действительно будет лучше, – откричавшись вдоволь, сказал Леша, – да и кто я такой, чтобы тебя останавливать…

– Ты мой друг, – Женя мягко обняла его и поцеловала в щеку, – и Лекин отец. И всегда им останешься. Просто поверь, что я не могу по-другому.

И он смирился. Все оставшиеся дни жил у Женьки, стараясь как можно больше времени провести с дочкой. Прощался.

Совсем иначе отреагировала Кристина.

– Ковалева, – тихо и холодно сказала она, – опять?

– Крис…

– Подожди. Я просто хочу понять. Ты снова это делаешь?

– Да что я делаю? – Вспылила Женька.

– Убегаешь.

Ее словно на кусочки разнесло от злости. Да что же это такое-то?

– Крис, – едва сдерживаясь сказала она, – почему ты называешь это бегством? Таганрог – не единственный город во вселенной, и…

– Господи, да ты с ума сошла! – Закричала Кристина, мгновенно выходя из себя. – Ты слышишь, что говоришь? Тебя жизнь ничему не научила, да? Ты забыла обо всем, что она тебе причинила? И снова прешься за ней в неведомые дали? А ребенок? Опять оставишь тут?

– Лека поедет со мной.

– Потрясающе. Отличная идея, Ковалева. Просто замечательная. Давай, валяй, беги за своей мечтой недостижимой, чтоб она снова плюнула тебе в рожу и растоптала ногами! А мы что? Мы люди маленькие. Останемся тут жить сои дурацкие жизни и беспокоиться, и ждать звонка, а потом и тебя – потому что ты вернешься, слышишь? Опять приползешь как побитая собака, и мы тебя примем, куда денемся!

Женька тяжело дышала, в упор глядя на подругу.

– Правда примете? – Вдруг вырвалось у нее.