Первоначально как в центре, так и на местах сотрудники госбезопасности старались выявить руководителей. Из различных регионов в центр посыпались шифртелеграммы, в которых речь шла о раскрытии латышских «контрреволюционных» организаций. Начальники управлений НКВД стремились показать свое первенство в разоблачении латышского заговора. В НКВД СССР было решено, что «существует» главный центр, куда входят крупные деятели страны, а на местах функционируют ответвления заговорщической террористической организации. «Обнаружение» центра в лице высокопоставленных руководителей открывало для следователей широкие возможности для арестов практически во всех сферах жизни общества. Таким образом, в «организаторы латышского заговора» были «определены» Я.Э. Рудзутак, заместитель председателя СНК СССР, Р.П. Эйдеман, председатель Центрального Совета Осоавиахима и Я.А. Алкснис, командующий ВВС РККА.

Операция по латышам, как и по другим национальностям, носила «альбомный» характер, когда составлялись списки с кратким указанием об участии в «контрреволюционной» деятельности и предлагаемой мерой наказания по первой или второй категориям. Это касалось прежде всего рядовых советских граждан.

Начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР Николаев-Журид подготовил списки для арестов старшего и высшего командного состава латышской национальности. Это была единственная операция по спискам. И если в первый список в ноябре 1937 г. он включил 29 человек, то в третьем списке содержались фамилии 161 военнослужащего по всем военным округам.

Сталин в резолюции на первом списке написал «За арест всех», а на третьем списке — «Не возражаю» (АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 254(a). Л. 20–32).

Помимо политического центра был сфальсифицирован и военный центр. В его состав, помимо Алксниса, были включены командарм 2-го ранга И.И. Ваце- тис, бывший первый Главнокомандующий Вооруженными Силами РСФСР, комдив Г.Г. Бокис, начальник Автобронетанкового управления РККА, комкор Я.П. Гайлит, командующий УРВО и др.

Обвинение участников «военно-фашистского заговора» строилось на «фактах» вербовки, например, Алксниса военным атташе Латвии полковником Ле- пиньшем. Предварительная договоренность о встрече была достигнута якобы во время банкета после летних маневров 1936 г. с присутствовавшим там начальником штаба латвийской армии М.Ю. Гартманисом.

Практически во всех управлениях НКВД эта операция нашла развитие. В декабре 1937 г. Ежов направил Сталину спецсообщение об арестах руководящего состава Ленинградского военного округа. Заковский руководствовался установками центра о разоблачении «латышской контрреволюционной организации», в составе которой оказались руководящие работники ЛВО — латыши: секретарь штаба ЛВО батальонный комиссар А.Л. Зелит, начальник отдела агитации и пропаганды корпусной комиссар ПУ ЛВО А.К. Рудзит, член коллегии Военного трибунала К.Я. Петерсон, комбриг, командир 7-го стрелкового корпуса И.Н. Ка- лован и другие.

Членом такой организации оказался и арестованный заместитель начальника Военно-транспортной академии бригинженер АХ Груздуп. Он якобы являлся руководителем диверсионных групп, созданных на железнодорожном транспорте, организовывал крушения поездов на Дальневосточной железной дороге (ЦА ФСБ России. АСД Р-10106).

Комдив Ж.Я. Пога, командир тяжелого авиакорпуса, не проконтролировал учебу десантников 18 сентября 1937 г. Сложные метеорологические условия, прежде всего шквальный ветер, привели к тому, что один десантник погиб, а 21 человек получил легкие и тяжелые ранения. В итоге он был объявлен латышским шпионом, который якобы по заданию Алксниса совершил преступную выброску десанта.

Начальник 9-й авиабригады Я.Э. Закс обвинялся в том, что в 1920-е гг., будучи начальником летной школы, он по заданию организации создавал заведомо тяжелые бытовые условия для курсантов (ЦА ФСБ России. АСД Р-3844).

Факты обращений в латышское посольство за визой для поездки и встречи с родными, разговоры о жизни в Латвии расценивались как враждебная антисоветская деятельность. Эта политическая акция была организована Сталиным для ликвидации потенциальной базы иностранных разведок.

Наркомат путей сообщения постоянно находился в центре внимания советского руководства. Усиление репрессивной политики в отношении железнодорожных служащих началось после процесса по делу «антисоветского троцкистского центра», на котором в качестве обвиняемых предстали заместитель наркома путей сообщения Я.А Лившиц, заместитель начальника Центрального управления движения НКПС И.А Князев и заместитель начальника управления железной дороги И.Д. Турок. Ближайший соратник Сталина, член Политбюро, нарком НКПС Л.М. Каганович активно реализовывал план по пресечению «вредительства» в своем ведомстве. За время его работы на транспорте в 1936–1938 гг. было арестовано 13 заместителей наркома, начальники центральных управлений НКПС и 65 начальников дорог. Именно на них возлагалась ответственность за срывы плана перевозок, крушения и аварии.

В марте 1937 г. в Наркомате путей сообщения было проведено совещание начальников политотделов дорог, на котором изучались показания Лившица и Князева, прозвучавшие на январском процессе. Главная задача заключалась в выработке направлений борьбы с «вредительством» в НКПС.

Еще в период разгромного для советской номенклатуры июньского (1937 г.) Пленума ЦК ВКП(б) Сталин прочитал протокол допроса заместителя начальника Центрального вагонного управления НКПС П.М. Столбова, примыкавшего в 1921 г. к «рабочей оппозиции». В протоколе Сталин подчеркнул 15 фамилий руководителей вагонного управления, 13 фамилий директоров вагоноремонтных заводов, которые обвинялись в участии в троцкистской организации (АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 312. Л. 87–88).