Но вот трубит рог, и из дозорной башни кого-то выводят – баронесса знала, что там располагается тюрьма Танкреда. Конвоиры подводят человека, закованного в вороненые латы, к бронированному коню. Фиалковые глаза баронессы Бремер впились в этого рыцаря. Это был он. Это был он!

Барон Танкред Бремер пользовался популярностью у половины своих горожан в той же степени, в коей вторая половина его ненавидела. Поэтому он не стал рисковать своей драгоценной особой, чтобы лишний раз порадовать королевских прихвостней, буде им вздумается выпустить в него стрелу из лука или болт из арбалета. Его обитое алым бархатом кресло стояло возле парадного входа в донжон, а так как этот самый вход располагался на уровне второго этажа, и к нему со двора вела длинная каменная лестница, то его светлость мог свободно лицезреть все пространство внизу с безопасной площадки. От возможных неожиданных атак его защищали верные телохранители, каждый из которых был готов броситься вперед, закрывая его своим телом от стрелы.

Внутренний двор Бренхолла был длинным и вытянутым, и в него выходили почти все строения замка. По обычаю того времени в крепостях сеньоров было два двора: верхний и нижний, но в замке Бремеров был лишь один, зато большой. Он тянулся параллельно Ровной улице и был довольно удобен для проведения турниров и других масштабных потех.

Сейчас на восточном краю двора, там, где располагалась дозорная башня с тайной тюрьмой в подземелье, стоял одинокий вороной конь, а подле него – молодой оруженосец, охраняющий длинные черные пики со смолистыми флажками у наконечников. В другом конце двора раскинулись пять шатров теальских рыцарей.

Пленника, готового к турниру, вывели из башни. Он был в шлеме – забрало опущено – и черном, как сама ночь, доспехе. Стражники подали ему перевязь с отобранным мечом. Рыцарь перепоясался и сел на коня. Оруженосец поднес господину копье.

– Первым вызванным рыцарем является сэр Раймонд де Роли, известный также как Рыцарь Перепелицы! – звучно продекламировал герольд.

Народ встретил его слова восторженными криками. Упомянутый благородный сэр славился тем, что убил великана Лигарона, который двадцать лет тому назад имел наглость спуститься с Хребта Дрикха и бесчинствовать на землях баронства Теальского. Победил его рыцарь весьма хитроумным способом: он выпустил свою ручную перепелицу, и отвлекшийся на нее глупый гигант не заметил копья, пробившего ему ногу. С диким ревом он упал наземь, а храбрый воин добил его, проткнув мечом мерзкое горло чудовища.

Сейчас же немолодой уже рыцарь, подбадривая себя зычным кличем: «Когти и клюв!», который в качестве девиза был нанесен на его герб поверх рисунка, изображающего перепелицу на ало-черном шахматном поле, вывел коня на изначальную позицию.

Напротив него на вороном коне неподвижно застыл печально известный Черный Рыцарь, будто демон, вышедший со дна Бездны. Могучий конь нетерпеливо фыркал, плюмаж на шлеме и плащ развевались на ветру. В левой руке он держал черный щит с багровым росчерком букв «Р. Б.».

Герольд протрубил в рог, и рыцари, наклонив копья, дали шпоры.

Черный Рыцарь нацелил свою пику в шлем Рыцаря Перепелицы… но в мертвой тишине копье гулко ударило в щит – Роланд резко изменил свое решение. Вражеский наконечник лишь прошел вскользь по его щиту. Рыцари заменили копья и снова устремились друг к другу. Новое столкновение также не принесло победы ни одному из противников.

В третий раз Роланд сделал наконец меткий выпад.

Сэр де Роли рухнул наземь, но упал удачно и не стал ждать, пока подъедут либо герольды, либо его противник, чтобы предложить ему пеший бой. Он просто встал на ноги и трусливо побежал к концу ристалища, где располагались шатры вызванных рыцарей.

Со всех сторон раздались смех и улюлюканье.

– Перепелка улетает, расправив крылышки, только что-то ей не летится! – бросали вслед рыцарю добрые горожане.

– Победа присуждается сэру Безземельному! – провозгласил голос, которому вторили трубы.

Танкред лишь поморщился и что-то прошептал на ухо своему доверенному капитану – по всей видимости, Рыцарю Перепелки недолго оставалось благоденствовать после того, как он так опозорил своего сюзерена.

– Вторым вызванным рыцарем является сэр Персиваль Готлоу, известный также как Рыцарь Трех Копий!

Этот воин славился тем, что позволял своему противнику вновь сесть на коня, даже если тот был выбит и повержен наземь, и неизменно вновь выбивал противника из седла. «Благородство?» – спросили бы некоторые. «Нет, насмешка и унижение», – ответил бы им сэр Роланд Бремер. Сэр Трех Копий всегда был дорогим гостем под сводами Бренхолла, в отличие от того, кто там родился.

Копье Черного Рыцаря разлетелось в щепки, как и копье сэра Персиваля, но при этом Роланд удержался в седле, а его противник на полном скаку вылетел из него, как болт из арбалета. Несколько ярдов он пролетел по воздуху, пока с ужасным грохотом не приземлился на твердый камень. Он не шевелился, и герольды направились к нему. Вскоре один из них показал народу направленный в небо сжатый кулак, что значило: Рыцарю Трех Копий не понадобилось даже одно. Мертвеца вынесли с ристалища, а герольд провозгласил:

– Победа присуждается сэру Безземельному! – объявил голос, которому вторили трубы.

– Третьим вызванным рыцарем является сэр Балеан Неорейский, известный также как Безобетный Рыцарь.

На поле выехал такой великан, что было непонятно, как его вообще может нести конь. На щите и плаще его были изображены сомкнутые уста, символизирующие, что сей человек никогда не даст никому ни одного обета. Так сэр Балеан не считал нужным скрывать, что земные радости ему ближе, чем рыцарская честь. Теал был истинным домом для таких рыцарей.