— Хотите, я покажу вам что-то не менее прекрасное, хотя и не столь необычное?

Лили вопросительно посмотрела на него:

— Еще что-то из Отдела Тайн?

— Нет, это, в некотором роде, моя личная тайна… хотя оно и не принадлежит мне. Пойдемте, о таких вещах нельзя рассказать, их можно только увидеть.

Снейп подошел к двери, ведущей в коридор, снял с крючка висевший рядом плащ и протянул его Лили.

— Мы пойдем на улицу? — удивленно спросила она, накидывая плащ себе на плечи.

— Ненадолго. Не бойтесь, здесь недалеко.

Темная бархатистая материя укрыла Лили, спадая вниз тяжелыми складками, и Снейп представил, что это его руки скользнули по ее плечам, обнимая и согревая ее.

— Какой приятный материал, такой теплый и мягкий… — она прижалась щекой к воротнику плаща, и профессор вздрогнул, словно почувствовав ее прикосновение.

— Да, это прекрасная вещь. Подарок Дамблдора.

Он накинул другой плащ, тоже черный, как и все его вещи, но более новый, подбитый блестящим мехом.

— Подарок Дамблдора? — удивленно повторила она. — Значит, он волшебный?

Лили внимательно смотрела на струящуюся материю, словно надеясь разглядеть в ней волшебство.

— Нет, — покачал головой Снейп. — Во всяком случае, я на нем никаких чар не обнаружил. Это просто одежда, правда, очень удобная, практичная и красивая. Я очень люблю его.

Это было правдой лишь отчасти. Он действительно не обнаружил на плаще никаких чар, но совершенно отчетливо ощущал, что тот обладает способностью согревать не только тело, но и душу. Видимо, заколдован он был так искусно, что заметить это колдовство было невозможно. Дамблдор отдал ему этот плащ вскоре после того, как начал посылать его к Темному Лорду в качестве своего агента, и, конечно, позаботился о том, чтобы Волдеморт не обнаружил у своего слуги вещи, отмеченной магической силой Дамблдора.

Снейп повел Лили по узкому коридору, освещенному лишь светом его волшебной палочки, через несколько пустынных подземелий, в которые давно никто не заходил, и снова по коридору, постепенно поднимавшемуся наверх. Он думал о странной магии кажущихся случайными совпадений, магии происходящих помимо нашей воли встреч, магии человеческих привязанностей, любви и душевного тепла, о которой Дамблдор иногда говорил ему. Наложенные на плащ чары, несомненно, имели ту же природу. Дамблдор вообще щедро отдавал свое тепло, свою любовь всем, кто в них хоть сколько-то нуждался.

Снейпа всегда восхищала эта способность, хотя сам он ею ни в малейшей степени не обладал. Один раз испытав любовь, обнажив свою душу, он пережил такую боль и разочарование, что дал себе слово больше ни перед кем не снимать защиты, предпочтя лучше обречь себя на одиночество, чем снова перенести этот кошмар. И теперь, видя, что история, вопреки его желанию, повторяется и что его сердце снова не принадлежит ему, он с горечью понимал, что так и не постиг этих тайных законов, так и не научился распознавать любовь и защищаться от нее. «Видимо, такие вещи человек впитывает с молоком матери, — думал он. — А если этого не произошло, то он так и остается слепым на всю жизнь. Вот Лили обладает этой способностью, недаром она сразу почувствовала, что плащ заколдован».

Наконец они оказались перед небольшой дверью без каких-либо ручек или замков. «Alohomora!» — произнес Снейп, дверь со скрипом отворилась, и они вышли на небольшую площадку, примыкавшую к стене замка. Прямо перед ними, под невысоким, но крутым обрывом, расстилалось озеро; слева темнел Запретный лес, а справа высились башни замка. На обрыве росла сосна, и ее ветки свешивались над площадкой, образуя подобие зеленой крыши. Это место было защищено от посторонних взглядов, и в то же время с него открывался роскошный вид на Хогвартс. Заходящее солнце освещало стены, окрашивая их в теплый золотистый цвет, и солнечные блики играли на волнах озера совсем как искры на том зелье, что осталось стоять на столе в кабинете у Снейпа.

В прохладном мартовском воздухе уже пахло весной, распускающимися почками и сырой землей, ветер доносил из леса шум деревьев, а с берега — тихий плеск воды о камни.

— Про этот ход почти никто не помнит, — тихо сказал профессор, закрыв дверь в коридор, — а подняться по обрыву довольно трудно. Так что кроме меня здесь никто не бывает. Я нашел это место, еще когда сам был студентом. Как попасть сюда из замка, я в то время, конечно, не знал, и залезал на площадку по обрыву или по сосне. Тогда мне представлялось, что я — первооткрыватель, отправившийся в опасное путешествие. Теперь путь сюда гораздо проще, но все равно я люблю бывать здесь. Каждый раз отсюда открывается новый вид: меняется погода, освещение, время года. Даже замок выглядит по–разному: иногда зловещим, а иногда — веселым…

Снейп смущенно замолчал. Ему вдруг стало неловко от того, что он пообещал показать Лили нечто необыкновенное и прекрасное, а привел всего лишь на берег озера. Для него это место имело особое значение, но она вполне могла быть разочарована, ожидая чего-то большего. Он ждал ее ответа, но Лили молча наблюдала, как солнце садится в озеро и в замке одно за другим зажигаются окна. Небо окрасилось в розовый цвет, потом пожелтело и стало постепенно темнеть. Наконец Лили сказала, по–прежнему глядя в пространство: