Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг.
вернуться

Штих Михаил Львович
Шрифт:

ГЕРО И ЛЕАНДР

1. «Милый, далекий, родной, мне снилась надгробная урна…»

Милый, далекий, родной, мне снилась надгробная урна. О, как я жду и боюсь. – Долго ты не был со мной. Тучи закрыли закат, и море вечернее бурно. Милый, молю, пережди этот гремящий прибой. Всё ж путеводный огонь зажгу и от ветра укрою. О, как я жажду тебя – ласки хотя бы одной. Сердце любовью горит, а душа непонятной тоскою… О, как я жду и боюсь, милый, далекий, родной.

2. «Факел далекий погас, и сомнение руки сковало…»

Факел далекий погас, и сомнение руки сковало. Ярость пенящихся волн давит дыханье, как дым. Геро, подруга, любовь, неужели ты любишь так мало, Что, не дождавшись меня, ложе разделишь с другим? Нет, не доплыть, не доплыть, с волнами и горечью споря. В сердце предсмертная грусть, губы закушены в кровь, В уши звенят голоса: «Мы вольные дочери моря, – Брось тосковать о земле – сладостней наша любовь». – Факел далекий погас. Ты рвешься то вправо, то влево. – Полно, ведь Геро с другим, Геро не выйдет встречать. – Полно, прекрасный Леандр, позабудь вероломную деву, – Скоро мы будем твои мертвые губы лобзать. 1920, Ялта

ГОРОД У МОРЯ

1. «Небо – железный раскалённый колпак…»

Небо – железный раскалённый колпак. В нём – зелёным эгретом – тополь. Сегодня вечером целая толпа Уезжает на Константинополь. В порту объявление: «Пароход Natale Принимает людей и грузы»… И опять я гляжу в запретную даль Как Робинзон Крузо.

2. «Вперед! Всё внизу останется скоро…»

Вперед! Всё внизу останется скоро, Как лики Распутства и Голода, Как далекий возглас церковного хора, Долетевший с ветром из города. Сюда не достигнут тусклые молнии Глаз, подведенных чернью… Море и горы в великом безмолвии Принимают зарю вечернюю. Что мне помнить? Кругом – только небо и птицы. Где Вчера, где Сегодня и Завтра? – Я – только буква забытой страницы В книге Великого Автора.

3.«Глядел, не опустив лица…»

Глядел, не опустив лица, Глазами любящими, теми, Как ты сошла с его крыльца В ночную жуть, в ночную темень. Пускай тебе я сделал зло, Но мне так больно, что твой милый Не говорил тех милых слов, Как я, когда ты уходила. Он только раз поцеловал, Не приласкал, не приголубил, С крыльца крутого не сбежал Вслед за тобой в ночные глуби. Бьет колокол – четыре, пять – В поселке дальнем у залива… Помочь тебе? Ведь ты опять Так бесконечно сиротлива… …О, как давно сказала ты: «Пусть будут вечными разлуки»… Я издали, из темноты К тебе протягиваю руки.

4. «Мы песен весёлых уже не поём…»

Мы песен весёлых уже не поём. Этой ночью только совы кричали. Эх, Русь моя! Я на самом краю твоём, И ты вся у меня за плечами. И любовь за плечами. Господь, сохрани Души тех, кто выплакал очи… Как белые птицы пролетают дни, Как чёрные – пробегают ночи.

5. «Не придём. Вы будете ждать, как ждали…»

Не придём. Вы будете ждать, как ждали. – Годы на родину путь замели… Корабли уплыли в вечерние дали От враждующей, залитой кровью земли. Провожало много: сто или триста, Или больше. – Не знаю. Теперь мы одни. Близкая ночь. Опустелая пристань… В городе зажигают огни.

6. «Ни перевалов, ни проходов…»

Ни перевалов, ни проходов В страну оставленного нет… Огни далёких пароходов Как призраки уплывших лет. Да, это – наяву и верно Как горечь горьких слов во рту. Как эта грязная таверна В сыром, заброшенном порту. И ты – о ком поют поэты – Не подходи: я пьян и груб… От этой красной, терпкой Леты Не оторвать уж больше губ. Вот жизнь – вся жизнь проходит мимо… Пусть. Есть ещё один покой – Прижаться как к плечу любимой К столу трактирному щекой… Огни далёких пароходов Погасли. Ничего уж нет. Ни перевалов, ни проходов Туда – в страну ушедших лет.

7. «За набережной мрак отвёрстый…»

За набережной мрак отвёрстый. Прощай, вечерняя заря! Вон корабли считают версты Как сердце – дни календаря. Здесь, в городской горячей пыли, Июнь – как мавзолей весны… Где эти дни, что прежде были Так беспечальны и ясны? Пусть Жизнь и Горе вечно дружны, Пусть было, есть и будет так, – Там, на молу – кому-то нужный – Звездой зелёною – маяк… Прибой. Ненастье. Ветер мокрый… Кто может в дом – домой скорей! Здесь только ночь и хриплый окрик Идущих мимо кораблей. 1920, Ялта