— Что? В чём дело? Кто вы такие? Чего вам нужно? — брюзгливо заверещал он, глядя на Гермиону, потом на Рона и, наконец, на Гарри. Тут его рот комично отвис правильным "О".

— Здравствуйте, мистер Лавгуд, — сказал Гарри, протянув ему руку. — Я Гарри, Гарри Поттер.

Ксенофилий не принял предложенной руки, хотя тот его глаз, который не был повёрнут к носу, метнулся прямо к шраму у Гарри на лбу.

— Ничего если мы зайдём? — спросил Гарри. — Мы вас кое о чём хотели спросить.

— Я… я не уверен, что это уместно, — прошептал Ксенофилий, окинув быстрым взглядом сад. — Вот так сюрприз… ничего себе… я… боюсь, мне кажется, мне не следует…

— Мы ненадолго, — сказал Гарри слегка разочарованный не самым тёплым приёмом.

— Я… ой, ну ладно. Заходите, быстро. Быстро!

Едва они успели переступить порог, как Ксенофилий захлопнул за ними дверь. Они оказались в экстравагантной самой кухне, которую доводилось видеть Гарри. Комната была идеально круглой, так что создавалось ощущение, что вы в гигантской перечнице. Всё внутри: плита, раковина, шкафы — было изогнуто, вписано в стены. И всё было разрисовано радужно-яркими цветами, насекомыми и птицами. Гарри показалось, что это стиль Луны. Весь этот декор в таком замкнутом пространстве несколько подавлял гостей. В центре комнаты шла наверх железная винтовая лестница. Сверху доносился сильный стук и бряцанье. Гарри спросил себя, что это там поделывает Луна.

— Вам лучше подняться, — сказал Ксенофилий, который всё ещё явно был не в своей тарелке, и повёл их наверх.

Верхняя комната была чем-то вроде гостиной и мастерской сразу, а потому была забита даже плотнее, чем кухня. Она чем-то напоминала Комнату по требованию, когда та в один незабываемый день превратилась в огромный лабиринт веками укрываемых вещей. С той, конечно, разницей, что эта комната была намного меньше и совершенно круглой. На каждой поверхности громоздились стопки и стопки книг и бумаг. С потолка свисали ювелирно сделанные модели неизвестных Гарри существ, и все они махали крыльями или щёлкали челюстями. Луны тут не было. Весь шум производил деревянный предмет, весь в волшебным образом вращающихся колёсиках и шестерёнках. Он был похож на причудливую помесь верстака с этажеркой, однако, увидев, что агрегат один за другим выплёвывает "Придиры", Гарри заключил, что это старомодный печатный станок.

— Простите, — сказал Ксенофилий и, подойдя к машине, рывком выдернул скатерть из-под бессчётного множества книг и бумаг, лежавших на столе и свалившихся на пол. Он набросил скатерть на станок, несколько заглушив этим громкий стук и звон. Ксенофилий обернулся к Гарри.

— Зачем вы сюда пришли?

Но не успел Гарри ответить, как Гермиона тихонько поражённо вскрикнула.

— Мистер Лавгуд, что это?

Она указывала на огромный серый витой рог, почти как у единорога, висевший на стене и на несколько футов вдававшийся в комнату.

— Это рог винторогого хрипотуна, — ответил Ксенофилий.

— Да нет же! — сказала Гермиона.

— Гермиона, — смущённо пробормотал Гарри, — сейчас не время…

— Но Гарри, это же рог взрыворога! Товар, ограниченный в обращении, и держать его дома очень опасно!

— А откуда ты знаешь, что это рог взрыворога? — спросил Рон, отодвигаясь от рога настолько быстро, насколько это вообще было возможно в такой забитой вещами комнате.

— В "Фантастических тварях и где их найти" есть описание! Мистер Лавгуд, от него нужно немедленно избавиться, вы разве не знаете, что он может взорваться от малейшего прикосновения?

— Винторогий хрипотун, — чётко и раздельно произнёс Ксенофилий с упрямой миной, — это робкое и высоковолшебное существо, а его рог…

— Мистер Лавгуд, я же узнаю эти бороздки у основания. Это рог взрыворога, и он невероятно опасен. Не знаю, где вы его взяли…

— Я его купил, — авторитетно заявил Ксенофилий. — Две недели назад у очаровательного молодого волшебника, которому известен мой интерес к редчайшему винторогому хрипотуну. Подарок на Рождество моей Луне. Итак, — обратился он к Гарри, — зачем же вы сюда пришли, мистер Поттер?

— Нам нужна помощь, — поспешил ответить Гарри, пока Гермиона не начала снова.

— Ах, помощь, — сказал Ксенофилий, — хм…

Его здоровый глаз снова уставился на шрам Гарри. Вид у Ксенофилия был напуганный, но как будто и заворожённый.

— Да… Но дело в том, что… помогать Гарри Поттеру… достаточно опасно…

— Но разве не вы сами говорите, что помочь Гарри долг каждого? — сказал Рон. — В этом своём журнале?

Ксенофилий глянул за спину, на закрытый печатный станок, всё ещё гремевший и бряцавший под скатертью.

— Э-э… да. Я выразил такое мнение, однако…

— Это долг всех остальных, а не ваш лично? — сказал Рон.

Ксенофилий не ответил. Он тои дело сглатывал, и взгляд его метался между тремя его гостями. У Гарри было такое впечатление, что в Лавгуде идёт какая-то мучительная внутренняя борьба.

— А где Луна? — спросила Гермиона. — Посмотрим, что думает она.

Ксенофилий сглотнул особенно судорожно, будто собираясь с духом. Наконец дрожащим, едва слышным из-за шума станка голосом он ответил: