Роулинг Джоан Кэтлин
Шрифт:
Ближе к вечеру они с Роном снова избавились от мрачной компании Гермионы, якобы отправившись искать в голых кустах ежевики несуществующие ягоды, и продолжили делиться новостями. Гарри наконец рассказал Рону всю историю их с Гермионой скитаний, включая происшествие в Годриковой лощине. Рон, в свою очередь, сообщал Гарри всё, что узнал о большом мире волшебников за недели отсутствия.
— … а как вы узнали о табу? — спросил он, рассказав Гарри о многочисленных отчаянных попытках магглорождённых ускользнуть от Министерства.
— О чём?
— Вы же с Гермионой перестали называть Сам-Знаешь-Кого по имени!
— А, ну да. Просто дурная привычка, — ответил Гарри. — Но я могу называть его и В…
— НЕТ! — взревел Рон, отчего Гарри отскочил в кусты, а Гермиона (сидевшая у входа в палатку, уткнувшись в книгу) сердито посмотрела на друзей.
— Извини, — сказал Рон, вытаскивая Гарри из кустов, — просто имя заколдовано, Гарри. Они так выслеживают людей! Если произнести его имя, защитные заклинания спадают — какие-то волшебные неполадки случаются. Они так нас и нашли на Тотнем-корт-роуд!
— Потому что мы назвали его по имени?
— Да! И надо отдать им должное, неплохо придумано. Произносить его имя осмеливались только те, кто всерьёз готов был ему противостоять, например, Дамблдор. А теперь на имя наложили табу, и любого, кто его произнесёт, можно выследить. И членов Ордена найти легко и просто! Они чуть не поймали Кингсли…
— Серьёзно?
— Да, его загнали в угол пожиратели смерти. Билл сказал, что он прорвался. Теперь он в бегах, как мы, — Рон задумчиво почесал подбородок кончиком волшебной палочки. — А может, ту лань Кингсли послал?
— Его патронус — рысь, мы же видели на свадьбе, помнишь?
— А, ну да…
Они прошли вдоль живой изгороди, подальше от палатки и Гермионы.
— Гарри, а может, это был Дамблдор?
— Что Дамблдор?
— Рон, слегка смутившись, всё же тихонько ответил:
— Дамблдор… та лань? То есть, — продолжил Рон, краем глаза поглядывая на Гарри, — у него же последнего был настоящий меч?
Гарри не стал над ним смеяться: ему самому слишком уж хорошо было знакомо отчаянное желание, стоявшее за этим вопросом. Мысль о том, что Дамблдор сумел вернуться и наблюдает за ними, была несказанно отрадной. Он покачал головой и ответил:
— Дамблдор умер. Я сам это видел, я видел его тело. Его точно больше нет. Да и патронус у него был феникс, а не лань.
— Но патронусы же могут изменяться? — сказал Рон. — Ведь у Тонкс же менялся?
— Да, но будь Дамблдор жив, почему бы ему не показаться нам? Почему просто не отдать нам меч?
— Понятия не имею, — ответил Рон, — может, потому же, почему он не отдал тебе его при жизни? Потому же, почему оставил тебе старый снитч, а Гермионе — детскую книжку?
— А именно? — спросил Гарри, повернувшись и вглядываясь Рону в лицо, отчаянно надеясь получить ответ.
— Не знаю, — сказал Рон. — Иногда, когда меня всё слегка доставало, я уж думал, он просто забавляется… или усложнить всё хочет. Но теперь я так не думаю. Он же знал, что делал, когда оставлял мне делюминатор. Он… ну, — уши Рона заалели, и он стал усиленно изучать пучок травы под ногами, пиная его носком, — он же явно знал, что я от вас сбегу.
— Нет, — поправил его Гарри. — Он явно знал, что ты будешь всегда хотеть вернуться.
Рон был, кажется, благодарен, но всё ещё смущён. Частично для того, чтобы сменить тему, Гарри сказал:
— Кстати о Дамблдоре, ты слышал, что про него написала Вритер?
— О да, — немедленно отозвался Рон. — Об этом много говорят. В другое время новость, конечно, была бы нехилая: Дамблдор — и водил дружбу с Гриндевальдом. А сейчас для тех, кто Дамблдора не любил, это просто анекдот, а для тех, кто считал его своим парнем, — лёгкая пощёчина. А я вот не вижу, что тут такого: он же совсем молодой был, когда они…
— Как мы, — отрезал Гарри, как уже возражал Гермионе, и что-то в его лице, похоже, подсказало Рону, что развивать тему не стоит.
На кусте ежевики, в центре замёрзшей паутины сидел большой паук. Гарри наставил на него палочку, которую вчера ему дал Рон. Гермиона соизволила осмотреть её и пришла к выводу, что она терновая.
— Раздуцио.
Паук слегка дёрнулся, качнувшись на паутине. Гарри сделал ещё одну попытку. На этот раз паук чуть-чуть увеличился.
— Перестань, — одёрнул его Рон. — Ладно, зря я сказал, что Дамблдор был молодой.
Гарри и забыл, как Рон ненавидит пауков.
— Извини… Редуцио.