Роулинг Джоан Кэтлин
Шрифт:
Она открыла свою сумку и порылась в вещах, вытащив, наконец, экземпляр старого учебника «История магии» Батильды Бэгшот, она листала его пока не нашла нужную страницу.
«По Международному уставу секретности в 1689 году волшебники скрылись навсегда. Вполне естественным было то, что при этом они образовали внутри общества свои небольшие сообщества. Во многих не крупных деревнях и селах поселились семьи волшебников, которые объединялись, чтобы поддерживать и защищать друг друга. Деревни Тинуорш в Корнуолле, Верхний Флегли в Йоркшире, и Оттери Сент Кэтчпол на южном побережье Англии были известными домами большого количества семей волшебников, которые жили рядом в мире и иногда обескураживали магглов. Возможно, наиболее прославленным из таких полумагических поселений является Годрикова лощина, деревня, расположенная к юго-западу от Лондона, где родился Годрик Гриффиндор и где Боуман Райт, кузнец-волшебник, выковал первый золотой снитч. На кладбище деревни можно увидеть множество имен древних семей волшебников, и это без сомнения объясняет истории о многовековых преследованиях, постигших маленькую церковь, находящуюся рядом».
— Ты и твои родители не упоминаются, — сказала Гермиона, закрывая книгу, — потому что профессор Бэгшот не описывает ничего позднее конца девятнадцатого века. Но ты понимаешь? Годрикова лощина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора; не думаешь, что Дамблдор рассчитывал на твою догадливость, можно же связать эти вещи?
— О, да…
Гарри не хотел признаваться, что, предлагая пойти в Годрикову лощину, совсем не думал о мече. Его привлекали могилы родителей, дом, где он едва не погиб и личность Батильды Бэгшот.
Помнишь, что сказала Мюриель? — спросил он в конце концов.
— Кто?
— Ты знаешь, — запнулся он. Ему не хотелось называть имя Рона, — двоюродная бабушка Джинни, на свадьбе. Которая сказала, что у тебя худые лодыжки.
— О, — сказала Гермиона.
Это был неприятный момент: Гарри знал, что она ожидала услышать имя Рона. Он торопливо продолжил: «Она сказала, что Бетильда Бэгшот все еще живет в Годриковой лощине».
— Бетильда Бэгшот, — пробормотала Гермиона, проводя указательным пальцем по имени, вытисненном на обложке «Истории магии». — Ну, я полагаю…
Вдруг она так резко открыла рот, что у Гарри внутри все перевернулось. Обернувшись, он вынул палочку, почти ожидая увидеть руку, откидывающую полотно над входом, но там ничего не было.
— Что? — сказал он, наполовину сердито, наполовину успокоено. — Ты чего? Я уж думал, ты по меньшей мере увидела пожирателя смерти, открывающего палатку…
— Гарри, что если меч у Батильды? Что если Дамблдор доверил его ей?
Гарри задумался над такой возможностью. Батильда, скорее всего, уже совсем старая, и, по словам Мюриель, она «выжила из ума». Мог ли Дамблдор спрятать у нее меч Гриффиндора? Если так, то, по мнению Гарри, Дамблдор многое предоставил случайности: Дамблдор никогда не рассказывал, что заменил меч подделкой, никогда даже вскользь не упоминал о дружбе с Батильдой. Однако теперь было совсем не время сомневаться в теории Гермионы, сейчас, когда она так удивительно удачно совпадала с самым заветным желанием Гарри.
— Да, он мог это сделать! Так, мы собираемся в Годрикову лощину?
— Да, но нам нужно тщательно все обдумать, Гарри, — она сидела прямо и Гарри был уверен, что перспектива четкого плана подняла ее настроение, да и он сам приободрился. — Для начала нам придется научиться дезаппарировать вместе под плащом-невидимкой, и, наверное, целесообразным будет прозачаровывающее заклятье, если ты не считаешь, что нужно пойти на все и использовать оборотное зелье? В таком случае, нужно собрать какие-нибудь волосы. Я считаю, лучше сделать это, Гарри, нам нужно замаскироваться как можно лучше…
Гарри не мешал ей говорить, кивая и соглашаясь, когда она останавливалась, но сам думал совсем о другом. Он был так взволнован впервые с тех пор, как он понял, что меч в Гринготтсе — подделка.
Он собирался домой, вернуться туда, где у него когда-то была семья. Не будь Волдеморта, он бы вырос там, в Годриковой лощине, там он проводил бы каникулы. Он мог бы приглашать домой друзей… У него даже могли бы быть братья и сестры. И этот торт на семнадцатилетие могла бы испечь его мама. Жизнь, которую он потерял, никогда не казалась ему такой реальной, как сейчас, когда он знал, что скоро увидит место, где ее отняли. Тем же вечером, когда Гермиона уснула, Гарри тихонько вынул свой рюкзак из ее сумки, а из него фотоальбом, который получил от Хагрида уже так давно. Первый раз за несколько месяцев он рассматривал старые портреты родителей, улыбавшихся и махавших ему с фотографий, это было все, что от них осталось.
Гарри с удовольствием отправился бы в Годрикову лощину на следующий же день, но у Гермионы было другое мнение на этот счет. Так как она была убеждена, что Волдеморт ждет возвращения Гарри к месту смерти родителей, она была убеждена, что нужно отправляться только тогда, когда они смогут замаскироваться как можно лучше. Поэтому только неделю спустя, когда они собрали волосы ничего не подозревающих магглов и попрактиковались в одновременной аппарации и дизаппарации под плащом-невидимкой, Гермиона согласилась начать путешествие.
Они решили аппарировать в деревню под покровом тьмы, так что ближе к вечеру выпили оборотное зелье. Гарри превратился в лысеющего мужчину — маггла средних лет, а Гермиона — в его маленькую, довольно робкую жену. Сумка со всеми их вещами (кроме хоркрукса, который Гарри носил на шее) была спрятана во внутреннем кармане ее пальто, застегнутого на все пуговицы. Гарри опустил над ними плащ-невидимку, затем они снова погрузились в удушающую темноту.
Чувствуя бешеное биение сердца, Гарри открыл глаза. Они стояли, держась за руки, на снежной улочке, под темно-синим небом, в котором уже зажглись первые, еще неяркие звезды. Дома стояли по обе стороны узкой дороги, в окнах мигали рождественские украшения. Недалеко от них находился центр деревеньки, судя по золотому свету уличных фонарей.