— Рон! — сказала Гермиона, на сей раз отчётливо слышно сквозь шум дождя, барабанившего по крыше палатки, но Рон снова не обратил на неё внимания.

— Что ж, извините, что разочаровал вас, — сказал Гарри достаточно спокойно, хотя внутри он чувствовал какую-то пустоту и был просто вне себя. — С самого начала я был честен с вами, я рассказал вам всё, что рассказал мне Дамблдор. А если ты не заметил, то один хоркрукс мы нашли.

— Да, а о том, как от него избавиться, мы знаем столько же, сколько и о том, где искать остальные… другими словами — ни черта не знаем!

— Рон, сними медальон, — сказала Гермиона неожиданно высоким голосом. — Сними, пожалуйста. Ты бы так не говорил, если бы не носил его весь день.

— Да нет, говорил бы, — Гарри не хотел, чтобы кто-то оправдывал Рона. — Вы что, думаете, я не видел, как вы двое шептались у меня за спиной? Вы думаете, что я обо всём этом не догадывался?

— Гарри, мы не…

— Не ври! — крикнул ей Рон. — Ты сама говорила, ты говорила, что ты разочарована, говорила, что думала, что он знает что-то ещё, а не…

— Я так не говорила… Гарри, я не говорила! — прокричала она.

Дождь барабанил по палатке, слёзы текли по лицу Гермионы, а радость, охватившая его несколько минут назад, исчезла, будто её никогда и не было, как недолгий фейерверк, который вспыхнул и погас, оставив темноту, сырость и холод. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а они были всего лишь тремя подростками в палатке, чьим главным достижением было лишь то, что они до сих пор не погибли.

— Почему же ты до сих пор здесь? — спросил Гарри Рона.

— Сам удивляюсь.

— Ну, так и отправляйся домой, — сказал Гарри.

— Да, пожалуй, так и сделаю! — прокричал Рон и сделал несколько шагов в сторону Гарри, но тот не отступил. — Ты слышал, что говорили о моей сестре? Но тебе же на это глубоко чихать, это же всего лишь Запретный лес, Гарри "Я-И-Не-Такое-Видел" Поттера не волнует, что с ней там будет, а вот меня волнует, ясно, гигантские пауки и всякая эта сумасшедшая дрянь…

— Я всего лишь говорил, что она была с остальными, с ними был Хагрид…

— … да, понятно, тебе плевать! А как же остальные? "Хватит уже с Уизли пострадавших детей", ты это слышал?

— Да, я…

— Не думал, чтобы это могло значить?

— Рон! — сказала Гермиона, вставая между ними. — Я не думаю, что это означает, что случилось ещё что-то, о чём мы не знаем. Сам подумай, Рон, Билл уже весь в шрамах, многие, наверное, видеть, что Джордж лишился уха, ты и сам-то сейчас якобы загибаешься от брызгрыльности. Уверена, именно это и имелось в виду…

— Ах ты уверена? Тогда ладно, тогда я не буду о них волноваться. Тебе вообще хорошо, твои родители где-то далеко в безопасности…

— Мои родители мертвы! — прокричал Гарри.

— И мои там могут оказаться! — завопил Рон.

— Ну так ИДИ! — проорал Гарри. — Возвращайся к ним, сделай вид, что у тебя прошла твоя брызгрыльность, и тогда мамуля и накормит тебя и…

Рон неожиданно дёрнулся; Гарри мгновенно отреагировал, но прежде чем их палочки покинули их карманы, Гермиона подняла собственную палочку.

— Протего! — прокричала она, и между ними выросла невидимая преграда, отделявшая её с Гарри от Рона. Силой заклинания всех отодвинуло на несколько шагов назад, и теперь Гарри и Рон смотрели друг на друга по разные стороны невидимого барьера так, будто видели друг друга впервые в жизни. Гарри ощущал к Рону едкую ненависть; что-то сломалось между ними.

— Оставь хоркрукс, — сказал Гарри.

Рон скинул цепочку со своей шеи и бросил медальон на ближайший стул. Он повернулся к Гермионе.

— А ты чего?

— В смысле?

— Ты остаёшься или как?

— Я… — она выглядела совершенно измученной. — Да… да, я остаюсь. Рон, мы обещали пойти с Гарри, мы обещали помочь…

— Понятно. Ты выбрала его.

— Рон, нет… пожалуйста… вернись, вернись!

Её держали её собственные отражающие чары. Пока она их убирала, Рон уже вышел из палатки и исчез в ночи. Гарри стоял неподвижно и тихо, слушая, как она рыдает и зовёт Рона.

Через несколько минут она вернулась; её намокшие волосы прилипли к лицу.

— Он у-у-ушёл! Дизаппарировал! — она села на стул, свернулась и заплакала.

Гарри стоял в оцепенении. Он наклонился, поднял хоркрукс, и повесил его себе на шею. Он снял одеяла с койки Рона и укрыл ими Гермиону. После этого он забрался на собственную кровать и уставился на тёмное полотно крыши, слушая, как барабанит дождь.