С этими словами он попрощался, и небольшая кавалькада покинула опушку леса.

Последние слова кабальеро, очевидно, предназначались для того, чтобы произвести особое впечатление на человека неблагородного происхождения, каковым в его глазах являлся Алонсо. Интересно, что бы он сказал, узнав, что книготорговец Алонсо Гардель постоянно видится с упомянутым герцогом Альбой в литературном кружке Консуэло Онесты?

— Я не слишком пришелся по вкусу вашему другу, не так ли? Может быть, дело в том, что я не дворянин?

— Возможно. — Росарио смутилась. — Он полон предрассудков. Но я не утверждала, что он мой друг. Сохо был приятелем дона Фелипе. Что же касается меня, то между нами всегда существовала определенная натянутость, а после того, как Мануэль, вернувшись с войны, не возобновил ухаживаний за сеньоритой Долорес, она усугубилась. Мануэль рассказал мне, что во время осады Гранады он полюбил девушку, которая вскоре куда-то исчезла. Я просила рассказать об этом подробнее, но он обещал сделать это лишь после того, как отыщет пропавшую возлюбленную. Так я о ней ничего и не узнала.

По дороге в Саламанку Алонсо размышлял о том, когда он теперь снова увидит хозяйку Каса де Фуэнтес. С прошлой встречи прошло не более двух недель, однако для сегодняшнего визита была веская причина: он должен был сообщить Росарио об отплытии эскадры Колона. Но теперь появляться у нее чаще чем один раз в месяц или даже в два месяца было бы неприлично. Алонсо уже ловил косые, недоумевающие взгляды Эмилио и Пепе.

Впрочем, после совместной прогулки в лесок, куда уходила римская дорога, Алонсо казалось, что ему вовсе и не хочется так уж часто видеть Росарио. Он словно насытился ее присутствием и теперь полагал, что не питает никакого особого интереса к сеньоре де Фуэнтес.

Так ему казалось еще два дня.

На третий Алонсо заскучал. Бранил себя, негодовал, всячески пытался отвлечься, но все равно тосковал. Днем наведался к Консуэло и поделился с ней своими терзаниями.

— Тебя, несомненно, что-то с ней связывает, — решительно заключила обитательница особняка на предмостной площади. — Не случайно же ты постоянно видел ее во сне на протяжении двух лет.

Да, видимо, он просто привык часто видеть во сне юную синеглазую красавицу. А теперь, после знакомства с Росарио во плоти, эти сны прекратились. Алонсо решил, что он скучает не по нынешней сеньоре де Фуэнтес, матери Мануэля, а по «девушке из медальона».

Алонсо пришла в голову спасительная мысль: он решил, что нынче же ночью непременно увидит ее во сне и это его успокоит. Ведь в попытках воздействовать на сюжеты сновидений он достиг немалых успехов! Пусть он так и не научился влиять мыслью на реальность — уж в своих-то снах, когда он их осознавал, Алонсо был полноправным господином. Почти полноправным, поправил он себя, вспомнив, как пытался превратить приснившегося ему накануне Каспара де Сохо в дружелюбного гнома с высоким колпаком, а тот стал рыжей собакой и завилял хвостом. Главная-то цель все же была достигнута: недоброжелатель превратился в дружелюбное существо.

Алонсо весь вечер набирался решимости и лег спать с таким напряженным ожиданием встречи с синеокой чернокудрой «девушкой из медальона», что полночи вовсе не мог заснуть, а затем, измученный, провалился в глубокое забытье и никаких сновидений наутро не помнил.

Этот недосып, из-за которого Алонсо весь день с трудом держался на ногах, занимаясь делами книжной торговли, свалило его в неурочный час, как только он вернулся домой.

Полежав немного, он встал с кровати и вылетел в окно по солнечному лучу. Все пространство было напоено золотым сиянием. Вскоре Алонсо оказался на римской дороге, пролегавшей внутри огромной залы, напоминавшей неф главного собора в Саламанке.

— В светлой радости усни, — приветствовала его Росарио де Фуэнтес и лучезарно улыбнулась. — Ты родился. Это сны.

Алонсо испытывал облегчение оттого, что теперь не придется искать ее образ в сновидениях. Вот она стоит перед ним во весь рост и улыбается. Только зачем она держит, подобно Афине Палладе, этот длинный сверкающий меч?

Навстречу Росарио выплыла из бокового нефа девушка из медальона. Она была меньше, тоньше, но моложе и быстрее. Она тоже была вооружена, однако напоминала скорее охотницу Артемиду.

— Постарайтесь прожить жизнь, никого не убивая! — крикнул им Алонсо. Но воительницы уже сошлись в смертельной схватке. Алонсо обмирал от ужаса за каждую из них.

Обе мастерски владели мечом и с такой скоростью управлялись с клинками, что те выглядели подобно двум павлиньим хвостам из сверкающих стальных полосок.

— Какой талант! — восхищенно произнес Пако Эль-Рей, поглаживая бороду. На кольце, свисающем с левого уха, проступали контуры черепахи. — Мы с ней одного племени!