— Остался ли в живых кто-нибудь из колонистов? — с тревогой спросила Росарио.

— Никого не нашли.

— А тела?

— На территории форта были обнаружены одиннадцать трупов.

Только одиннадцать. А их было тридцать девять человек. Росарио молчала, продолжая лихорадочно размышлять. Она вспомнила, как однажды, три года назад, нить между нею и Мануэлем временно ослабла и почти исчезла, а на следующий день снова возникла. Позже оказалось, что это ее переживание совпало с моментом, когда близ Кордовы на сына напали разбойники и оглушили ударом по голове.

Росарио не могла забыть то сосущее чувство внезапной пустоты. Однако сейчас его не было. Она готова была поклясться, что Мануэль жив.

— Почему твой приятель вернулся в Кастилию? — спросила Росарио.

— Адмирал и его люди основали на Эспаньоле новый городок — Изабеллу. Вскоре там началась лихорадка, от которой умерли многие поселенцы. К тому же стали заканчиваться припасы. И тогда адмирал оставил у острова только пять кораблей, а остальные двенадцать отправил под командованием капитана Антонио де Торреса обратно в Кастилию. По возвращении на родину Торрес передал их высочествам письмо, в котором адмирал изложил отчет о положении на Эспаньоле и попросил послать ему скот, продовольствие и все необходимое для заселения края и обработки полей. Армандо вернулся в Кастилию вместе с этой флотилией.

— Он еще на кухне?

— Да, сеньора.

— Послушай меня внимательно, Пепе! — велела Росарио. — Помнишь, ты говорил, что будешь верен мне, что бы ни случилось?

— Конечно, донья Росарио! — воскликнул Крус.

— Тогда делай, как я прошу, и не задавай вопросов! Я очень надеюсь, что когда-нибудь сумею тебе все объяснить, но сейчас это невозможно. Ты собирался оставить Боканегру ночевать у твоих домочадцев в деревне или же он сегодня должен куда-то ехать?

— Нет, он собирался остаться в деревне до утра.

— Тогда, не теряя времени, отправляйся в Саламанку, отыщи там сеньора Гарделя и передай ему, что я просила его бросить все дела и немедленно ехать сюда вместе с тобой. По дороге передашь ему, что говорил Боканегра. Я же тем временем попрошу твоего друга рассказать мне все, что он знает о судьбе обитателей форта Ла Навидад.

— Сеньора, — в душе Пепе, очевидно, шла мучительная борьба, — вам что-то известно о доне Мануэле?

Ну конечно, Пепе был удивлен ее откликом на страшное известие. Ведь он ожидал проявления безутешного горя, а вместо этого получил решительные наставления к действию.

Росарио внимательно посмотрела на него. Она знала от Алонсо, что от этого взгляда у собеседника возникает ощущение, будто она видит все его самые сокровенные помыслы. Крус поежился.

— Пепе, — произнесла она, понизив голос, — матери иногда чувствуют, что происходит с их детьми. Мне кажется, дон Мануэль жив. Это просто материнское чувство.

Пепе колебался.

— Тебя смущает, что я стала выглядеть моложе? — спросила Росарио.

— Это всех смущает, сеньора, — признался слуга, не зная, куда девать глаза.

— Поверь мне, Пепе, я не имею дела с нечистой силой. Просто в жизни бывает всякое, и не все можно объяснить. Ты веришь, Пепе, что я не ведьма?

— Да, донья Росарио, конечно, я вам верю, — с облегчением ответил Пепе. — Я и сам так думал. Но все равно спасибо, что сказали. Как мне отыскать сеньора Гарделя в Саламанке?

Росарио сообразила, что даже не знает адреса Алонсо. Но выход тут же нашелся. В прошлом Пепе не раз приходилось наведываться в типографию Небрихи, где он передавал заказы Росарио и получал для нее книги.

Отправив Пепе в Саламанку, где он сначала должен был узнать адрес Алонсо в типографии дона Антонио, Росарио вошла в кухню. Боканегра сидел за столом и с мрачным видом потягивал вино, закусывая его лепешкой с луком. При виде хозяйки замка он вскочил на ноги и залился румянцем.

— Садитесь, сеньор Боканегра, — предложила Росарио.

— Я отправила Пепе со срочным поручением в город. Он просил, чтобы вы сегодня остались ночевать у него дома, в деревне. Вечером он вернется. Но сначала расскажите мне все, что знаете о форте Ла Навидад.

— Сеньора, я только что узнал от Пепе, что в форте находился и дон Мануэль. — Гостю было не по себе.

— Прошу вас, расскажите мне все, что знаете, — повторила Росарио.

Выпив кубок до дна, Боканегра повиновался и изложил то, что ему было известно.