Ковпак не ответил и не взглянул на старшину. Он продолжал сидеть в полусогнутом положении, упираясь локтями в колени и о чем-то раздумывая.

Присутствовавший при этом командир батальона постарался разрядить обстановку:

— Правду говорит старшина. Посылал я разведчиков на хутор. Они все подтвердили. Правда, сказали, что тот трофейный конь зря достался женщинам…

Ковпак поднял на командира батальона глаза, остановил на нем пытливый и недобрый взгляд.

— Верховой он! — поспешил объяснить командир батальона. — Может, забрать нам его и женщинам другого отдать? К чему им такая лошадь?

— Слухай, комбат! — прервал его Сидор Артемович. — Ты мени тут не крути гогель-могель… И советы свои будешь давать, колы от тебя цэго потребуют! А зараз приказываю: трофейное оружие зачислить в батальон, седло отдать кавэскадрону, старшину посадить.

Такого поворота дела никто в штабе не ожидал. Воцарилась тишина.

— Выполняйте! — повысив голос, скомандовал Ковпак.

Всем стало ясно, что хотя Разин и выполнил приказ, но командир соединения отнюдь его не простил. Среди партизан пошли догадки, размышления.

— Выходит, здесь дело малость посложнее, чем кажется, — заметил партизан, стоявший в сенцах, где старшину обезоружили и взяли под стражу.

Слух об этом быстро распространился по соединению. Пошли различные разговоры и суждения: «…должно быть, Сеньку шлепнут, хоть и мародерства стопроцентного не было, однако ж поскольку среди женщин открыл пальбу да конягу без их согласия угнал, то таковое дело совсем не к лицу народному мстителю…»

Вскоре после полудня к Ковпаку пришли два партизана — наводчик с забинтованной головой и минометчик с перевязанной рукой, висящей на черной косынке. Несколько дней тому назад они вели бой на заставе. Теперь оба просились к командиру соединения.

— Так… Шо привело вас сюды, хлопцы? — спросил Ковпак, догадываясь о причине прихода раненых партизан. — Выкладывайте, яка необходимость возникла?!

Минометчик, как заранее договорились партизаны, должен был первым завести разговор, но почему-то оробел, стал извиняться за беспокойство, наконец вымолвил, что пришли они «по случаю взятия старшиной коня на хуторе».

— А цэй вопрос вже решен, — ответил Ковпак, словно ничего не произошло. — Жинки получили себе коня назад, и повестка дня исчерпана!

— Почему ж исчерпана, товарищ командир соединения? — заговорил партизан-наводчик. — На заставе, можно сказать, кровь льется, а если старшина постарался поскорее доставить нам снаряды, так его за это, выходит, того?! Ведь задержись он хоть чуток — нам на заставе была бы хана! Где ж тогда справедливость?!

На сей раз Сидор Артемович не выдержал:

— З якого цэ времени партизаны стали брать пример у фашистов?! Я спрашиваю вас!

Задрожали стены в хате. Партизаны опустили головы.

— Вот я спрашиваю, — продолжал Ковпак, — ежели був бы на мисто старшины другой наш партизан, так и вин теж не нашев бы пидхода до жинок як дать понять, шо необходимость возникла помочь партизанам конем? Шо вы тут мини морочите гогель-могель?! Повадки вашего хозяйственника ясны! Тильки не могу понять, звидкиля они поприставалы до него, що выпирают, як шило из мешка?! Вот в чем справа! Чи думаете, я не догадываюсь, якими методами цэй «герой» добував соли? Тут не треба великого ума, щоб не понять, як вин пихнув пид нос бабке пистолет и вот, пожалуйста, распоряжайся зо всей кадкой! Зараз тэж напужав выстрелом людин на хуторе и вот-те знова коня вже сцапал. А чим всэ кинчится? Так черт знае куды можно скатиться… Цэж страшне дило!

— Это вы правильно говорите, товарищ командир соединения. Старшине уже крепко досталось и от комбата, и от хлопцев. Всыпали ему, что называется, «по первое число». Чтоб нас не позорил! — стараясь успокоить Сидора Артемовича, продолжал минометчик. — Но старшина же не себе коня брал! Он и своего верхового впряг в телегу… Иначе сроду им бы не вылезть с той ямы и боеприпасов не видать нам, как своих ушей!

Наводчик сорокапятки поспешил поддержать дружка:

— Какое ж это, товарищ командир соединения, мародерство?!

— Так я, по-твоему, не знаю, що такэ мародерство? Тэж мини нашелся друг!.. — оборвал артиллериста Ковпак. — Цэ все равно, що яйцо начнет учить курицу, як выводить цыплят… Вот друга справа, шо вы пришлы заступаться за старшину! — заговорил уже примирительным тоном Сидор Артемович. — Значит, верите ему?

— Ну, а как же, товарищ командир соединения!

— Конечно, верим!

— Добре, — ответил Ковпак, но тут же, словно передумал о своем согласии, добавил: — Тильки знайте: жизнь така штука, шо скильки не крути и не верти, а истина все равно всплывет, як масло на воде… То ж закон такий! Так шо зараз не будем загадывать. Поживем — побачим…