– А почему Иисус Христос был нищим и бездомным? Разве не мог Он – Бог всемогущий – воплотиться на земле богатым царем с огромной свитой? Разве не мог Он жить в роскошном дворце? Да разве Он не мог, наконец, немедленно наказать тех, кто Его схватил в Гефсиманском саду, тех, кто плевал Ему в лицо, бил его палкой по голове, избил бичами до полусмерти, распял на кресте? Мог! Да Бог вселенную одним повелением Своим может уничтожить так, что и пылинки не останется. Но Сын Божий и сам Бог-Слово явился нищим и смиренным. Именно смирением Он победил врага человеческого. Именно, смиренно приняв все мучения на кресте, Он искупил грехи всего человечества. Благодаря чему у людей появилась возможность после смерти не в адскую бездну падать, а в рай восходить. А нищета – это лучший способ смирения. Богатство подобно камню на шее тянет душу человеческую на дно, а нищета даёт невыразимую легкость! Не зря же Спаситель сказал: «Трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19: 23). Был такой учитель Церкви – Иоанн Златоуст, он жил в богатой Антиохии в то время, когда Православие было государственной религией. Так он о сребролюбии написал самые страшные слова, потому что видел вокруг себя расцвет этого смертного греха. Святитель Иоанн называл сребролюбие началом всех зол, грехом Иуды. Сребролюбцев называл самоубийцами, безумцами, завистниками, идолослужителями.

Володя встал, прошелся по горнице, взял с полки книгу Иоанна Златоуста и отдал Вадиму:

– Почитай. А теперь вернемся к пословице католиков и протестантов, которых христианами можно называть с очень большой осторожностью. А лучше вообще не стоит. Я где-то читал, что эти – прости Господи – братья во Христе огнем и мечом уничтожили больше православных, чем Наполеон, Гитлер, Сталин и Чингисхан вместе взятые. И сейчас они спят и видят, как бы им нас со света белого изжить. Но это так, к слову. В Библии есть такие слова: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога»» (Пс.52,2). То есть, иными словами, если человек не верит в Бога, он безумец, разум его смертельно болен. И если Господь сказал: «Нельзя служить Богу и маммоне» (Мф. 6: 24), а ты продолжаешь грешить сребролюбием, значит в Бога ты не веришь, значит ты – безумен. Так что пословица предателей Христа и служителей маммоны – ложь. А как известно, отец лжи – сатана. Отсюда единственно правильный ответ на вопрос «Если ты такой умный, почему такой бедный?» звучит так: «Именно потому что умный!» Потому что верю в Бога и Его словам. По этой причине имею разум и исполняю заветы Бога, один из которых: раздай своё имение нищим и следуй за Мной. Что сделал тот богач, который услышал эти слова Иисуса? Он сбежал. Тогда Господь и сказал, что легче верблюду пройти сквозь игольное ухо, чем богатому попасть в Царствие Небесное.

– Снова уговорил, речистый! – восхищенно пробасил Вадим. Но тут по его лицу пробежала усмешка. – Только, мужики, зуб даю: если вам сейчас на этот стол положить миллион долларов, вы ведь не откажетесь?

– Откажемся, – кивнули мы одновременно. – Уже отказались.

Мне вспомнился клад, что лежал в подвале, под скрипучими половицами – и я улыбнулся. Так же таинственно улыбался Володя, и несколько обескуражено – Вадим.

  Часть 4

Среди ночи глубокой, среди тьмы беспросветной

С изумленьем и страхом я Христа созерцаю.

Симеон Новый Богослов «Гимны»

Le roi est mort! Vive le roi!

 День тот спозаранку был отмечен необычным золотистым светом, исходившим от небесного свода. Облака словно растворили в себе лучи невидимого солнца и рассеивали солнечное сияние равномерно и безмятежно.

В тот день я непрестанно думал об Игоре, перебирал в памяти его слова, те события, которые нам пришлось пережить. С тех пор, как он женился, наши встречи почти сошли на нет. Я чувствовал, что мне не хватает Игоря, но вмешиваться в их семейную жизнь не мог себе позволить, поэтому слегка грустил о тех днях, когда мы часами общались. По сути, он открыл мне двери в новую жизнь, где самое главное не материя, а дух; где на смену опустошающей суете приходит истинная полнота жизни с Богом.

При наших кратких встречах в последние месяцы я задавал ему кучу вопросов, которые специально копил, чтобы получить от него столь важные для меня ответы. Игорь что-то говорил мне, но больше молчал. Иногда мне казалось, что ответы его были невпопад… Но вот проходило время, и я понимал, что вопросы будто сами собой разрешились: то из одного, то из другого источника я получал исчерпывающую информацию. И только потом понимал, что кроме непосредственного общения Игорь продолжает со мной общение на молитвенном плане – духовное. Вот и тогда он словно услышал мою просьбу: приди!

Вошел Игорь как-то странно беззвучно, будто не телом, а лишь бесплотной душой и, коснувшись пальцами моей закрытой тетради на столе, рассказал о ночном созерцании. Голос его был особенно тихим, он почти не двигался, сознание его будто вернулось в ушедшую ночь и растворилось там, оставив мне для материальных ощущений телесную оболочку, через которую сообщалось нечто важное. А потом Игорь сказал: «У Исаака Сирина есть такие слова: «Бог не даёт великого дарования без великих искушений». Помни это, когда они придут к тебе, и не отчаивайся». Он еще молча постоял, потом внимательно рассмотрел с ног до головы, обнял меня, поклонился до земли и так же беззвучно вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

А я сел за стол и открыл тетрадь, чтобы как можно точней записать его рассказ.

«И сказал Созерцатель ученику своему: прошлой ночью после покаянной молитвы открылся мне Ангел и ослепил ярким светом. Рядом с его блистающей светлостью увидел я себя грязным и уязвленным мириадами черных стрел грехов моих. И тело, и душа мои истекали смердящим гноем, и не находил я в себе ни одного чистого и здорового места, но весь был мрачен и как прокаженный.

В страхе поднял я глаза свои на ослепительный лик вестника Божиего. О, сколько сострадания прочел я во взоре его! О, как рыдал он и содрогалось окрылённое тело его! Будто Марфа и Мария над телом брата своего Лазаря рыдал Ангел над моей погибшей душой. Ангельские слёзы пролились живительной росой на струпья души моей, на горящее от стыда сердце моё, потому и не умер я, но остался живым.

И сказал мне Ангел: вот, покрою тебя крылами своими, и ты войдешь под сень любви Господней. Осиял меня великий свет, и стал я подобен воску, мягким и податливым в руках Сотворившего меня. Сердце моё наполнилось любовью такой, которой не вмещало доселе. И возлюбил я всякую тварь, будто навечно соединился с ней и плотью, и душой. В тот счастливый миг не стало у меня врагов и неприятелей, но все родные и возлюбленные. Взору моему открылся бескрайний мир, и увидел я море огненной любви, затопляющей и людей, и животных, и птиц небесных, и всякое насекомое, и каждый камешек, и каждую малую песчинку – всё это поглощал огонь Божией любви, и ничего не оставалось вне её животворящих струй.