- Эй! Ты хоть штаны с меня не снимай! Партизанка!

 После этого, это прозвище прочно приклеилось к Кате. Я часто называл ее так, но она кажется не злилась, а развеселившись начинала смеяться.

 А ей хоть бы что! Делая равнодушный вид, она продолжала делать свое дело.

 - Подумаешь, что я там не видала? Надо бы их с тебя снять и отшлепать по заднице ремешком хорошенько!

 - Развратная девка! Совсем стыд потеряла здесь с мужиками, – подумал я. В слух произнес, – Мне и так уже досталось!

 - Наверное, еще мало!

 - Опять издеваешься!

 Закончив, водные процедуры, Катя сменила белье, постелила чистую простынь, надела на меня чистую белую рубашку из хлопка и льна, которую носили советские солдаты под формой, такие же брюки. После этого снова накрыла меня простыней и сверху легким одеялом. Мне стало хорошо, я снова уснул. Больше в этот день меня никто не беспокоил.

 Покорми его, - сказал доктор. – Может он хоть что-нибудь поест? Сходи на кухню, попроси куриный бульон, скажи, что для раненного. Катя принесла мне бульон.

 - На, поешь. Я бульон куриный тебе принесла. Ну…суп. Понимаешь? Он силы тебе придаст. Ешь… - она пихнула ложку мне в рот.

 Но мне ничего не хотелось, разве что пить, и совсем не было аппетита. Несколько ложек я съел, но больше не смог проглотить.

 - Съешь ещё ложку, - настаивала Катя. Но я замотал головой и отвернулся.

 - Не хочу… не могу больше!

 - Ты должен поесть. Давай еще одну, – она совала мне ложку, одну и другую… - За папу… за маму… - совсем как с ребенком.

 - Катя. Катя!

 - Чего ты кричишь?

 - Доктора позови.

 - Зачем тебе доктор? Вышел доктор, нет его пока.

 - В туалет хочу.

 - Я тебе помогу.

 - Не надо!

 - Ну нету доктора! Нет!

 Тут я завыл.

 - Да не реви ты!

 Вскоре пришёл доктор.

 - Как больной?

 - Сил с ним нет! Все время стонет, капризничает, отказывается меня слушать… К тому же надо за ним уход, а он меня даже к себе не подпускает.

 - В чем дело? – доктор спросил меня строго.

 - Я…я не хочу, чтобы девушка...

 - Хорошо. Если вы понимаете русский язык, то постараюсь вам объяснить, если не понимаете, то ничем не могу вам помочь. Эта девушка медсестра, она для того и приставлена, чтобы ухаживать за раненными. Я не могу с вами сидеть постоянно, у меня и так дел хватает. Если вы думаете, что с вами будут здесь нянчиться, то нянчиться с вами, здесь никто не будет. Если нужен за вами уход, то обращайтесь к медсестре, её зовут Катя, со всеми вопросами к ней… Вам оказывают медицинскую помощь, вас лечат и будьте довольны! Если вас что-то не устраивает, вас выкинут отсюда, вам ясно?

 Вообщем не было со мной сладу. Поначалу пациентом был я совсем капризным, только потом попривык понемногу и перестал стесняться девчонки.

 На следующий день, с утра мне как обычно стали делать перевязку, дренаж наконец решили убрать, поскольку держать его уже не было необходимости. Но стоило только доктору попытаться это сделать, как я заорал от боли как ненормальный.

 - Ты чего орешь?

 - Больно, - ответил я доктору.

 - Терпи.

 Мне снова попытались вытащить эту трубку и снова я заорал во все горло.

 - Больно! Ай! Не надо... Больно! Больно!!! Больно!!!
– заладил как попугай.-А-а-а-а...

 - Так! А ну прекратил! Тебя что, режут? Нет - тогда замолчи! Когда тебя резали ты тоже так орал?

 Я замолчал. Потом набрался сил, но еле вытерпел.

 - Все успокойся...

 Мне сделали обезбаливающее и успокоительное, после чего я попытался заснуть и лежал с закрытыми глазами.

 В тот же день в санчасть заглянул Мелешников. В дверь постучали и я услышал голос, показавшийся мне знакомым.

 - Здравствуйте, товарищ майор!

 - Здравствуйте!

 - Что с этим пленным, немцем которого мы взяли, живой еще? Меня узнать просили, хотят решать, что дальше с ним делать, куда, и можно ли его отправлять?

 - Живой. Состояние конечно еще тяжелое, но стабильное, может выкарабкается.

 - А увидеть его можно?

 - Можно, проходите он там…

 В палату вошли.

 - Эй ты! Га-анс!

 Я открыл глаза, он смотрел на меня. Увидев знакомое лицо, сам не знаю почему, я вдруг улыбнулся.