— А ты мне обещал… — протянула она.

— Что? — поинтересовался Рики, скрывая беспокойство. Если он действительно имел неосторожность обещать Рози, не приходилось сомневаться, что она не отстанет.

— Ну, я конечно не рассчитывала на амулет, который ты давал мне поносить, — пояснила Рози, причем жалобный тон ее свидетельствовал об обратном, — но ты сказал, что обменяешь его на другое. Не хуже, надеюсь!

Теперь Рики вспомнил. Пожалуй, Рози удалось его смутить.

— Да, но не сейчас. Не раньше, чем я уеду из «Хогвартса», — уточнил он.

Рози окатила его взглядом, преисполненным невыразимого словами ехидства.

— А. Знаю я вас, мальчишек! Подсунешь какую-нибудь ерунду и смоешься, — заявила малявка. — Где я тебя найду после школы, ты так… — собираясь кивнуть самой себе, Рози, однако, осеклась, заметив его реакцию.

Рики почувствовал, что весь вспыхивает. Как бы то ни было, он действительно собирался подарить ей, в перспективе, и вовсе не ерунду!

— Гойл, изволь уважительно разговаривать с главой Клуба Единства, — рявкнула на второкурсницу подошедшая со свертком в руках Дора.

Рози невнятно пробормотала извинения. Впрочем, подаренный Дорой ежедневник не вызвал у нее восторга.

Но лучший подарок, бесспорно, сделал воспитаннице профессор Снейп: он так и не вызвал ее к себе. Поэтому после обеда, сжевав половину подарков, Рози беспрепятственно отправилась в больничное крыло, возобновлять дружбу с Джимом. А старостам смешали все планы на день прямо в Большом зале. Профессор МакГонагол, постучав по своему кубку, во всеуслышание объявила, что «старосты всех колледжей вызываются в учительскую на очередное собрание».

— Что-то не припомню, чтоб у нас были «очередные собрания», — заметила Мелани Хатингтон с таким расчетом, чтобы и за соседними столами ее услышали.

— Необязательно посвящать всех в дела старост, — проворчала Дора, и вздрогнула, когда секунду спустя то же самое, слово в слово, сказал напарнице Дик.

В общем, старосты отправились на собрание. Лишившись компании, Рики решил посвятить время письмам домой; в самом деле, давно следовало это сделать, да находились другие дела. Теперь же, благодаря предупреждению Снейпа о том, что его в любой момент отправят в Тайную комнату, он своевременно разделывался с уроками.

Для воплощения задуманного Рики потребовался тетрадный лист; он, помнится, по привычке специально сунул ручку и тетрадь, не только чтобы не возиться с чернильницей, когда в этом нет необходимости, но и чтоб не вызывать ненужных подозрений и вопросов, ведь его письма могли видеть магглы. Он полез в сундук, стал осторожно перебирать его содержимое, и вот на поверхность вылезли маггловская ручка и блокнот, который ему когда-то дарили вроде бы итальянские родственники. Рики с удивлением уставился на блокнот, сам себя вопрошая, как умудрился его захватить. Должно быть, сунул случайно, раздумывая о том, оставлять ли Хенриксона с родителями.

Конечно, он не написал домой о том, что сделался своеобразной «звездой», и каждый школьник знает его имя. Напротив, уверил родителей, что у него все замечательно; при этом надеялся, что, если у них возникнут какие-нибудь сложности, с Хенриксоном, к примеру, то они честно обо всем напишут в ответном письме.

Отдельный листок ему понадобился для того, чтобы связаться с братом, и здесь он был, как обычно, менее осторожен. Он решился спросить у Пита, что ему сделать, чтоб разобраться с должностью, которую сейчас занимал Ван. Может быть, есть какие-нибудь особенные методы, стимулирующие память? Подспудно Рики понимал, что лучше бы сам поискал такие вещи на каникулах, роясь в интернете, потому как Пит не одобрит, если ему вздумается экспериментировать над собой.

Эпистолярные усилия несколько утомили его, и потому, применив смешанную Ральфо–слизеринскую логику, он решил, что ограничится приветом для Дан, хотя и планировал вначале писать ей отдельно. Рики успел запечатать письма, отнести их в совяльню, уговорить Ракету и даже вернуться в общежития «Слизерина», а друзья так и не возвращались.

Зато его сразу поманила к себе Рози. Очень довольная, она заняла одно из лучших кресел у камина с пакетиком всевкусных орешков.

— Джимми подарил, — похвасталась она, потрясая пакетиком.

— Так вы помирились? — уточнил, подсаживаясь к ней, Рики. Внезапно в его голову закралось одно подозрение, и он решился поинтересоваться: — Что, он так тебя и ждал в больничном крыле, с подарком?

— А, нет, — отмахнулась Рози. — Он сначала вопил, кто пустил к нему психованную, но я ему сказала, что сщас уйду…

— И он жутко испугался, — пробормотал Рики.

— И он надулся и спросил, чего я пришла. Я и ответила, что погорячилась. В общем, он на меня сейчас меньше обижается. Ему там гриффиндорцы кучу всего принесли, а я напомнила, что он мне еще ничего не подарил. Он и сказал тогда, чтоб я выбирала и отваливала.