Вряд ли есть основания считать совершившийся "откол" серьезной угрозой для лейбористской партии и ее руководства. Даже в 30-х годах, когда социальная напряженность в стране была существенно выше, подобного рода инициативы постепенно оканчивались уходом отколовшихся партий в политическое небытие. О крайне слабой поддержке нового образования свидетельствует в частности тот факт, что на состоявшихся 1 февраля дополнительных выборах в парламент в одном из традиционно лейбористских округов выставленный им кандидат смогла набрать всего 5% голосов. Кандидат от лейбористов получил 72%, консервативный кандидат-9% [456] . Если учесть, что выборы проходили в шахтерском регионе, где позиции Скаргилла и его организации наиболее весомы, то полученная поддержка свидетельствует о крайне низких шансах новой группировки на завоевание сколько-нибудь существенного влияния.

Есть все основания полагать, что как и прежде основная борьба между различными течениями в лейбористском движении будет, как и в течение многих десятилетий до этого, развертываться внутри партии. И судя по всему вопрос об отношениях с профсоюзами, равно как и их собственная активность, займут в этой борьбе одно из центральных мест. Тот факт, что в последнее десятилетие позиции профсоюзов довольно резко ослабли, скорее всего будет побуждать их воспользоваться приходом лейбористов к власти для укрепления и этих позиций и защиты интересов лиц наемного труда в политической, да и не только в политической сфере. Согласно заключениям экспертов соотношение между размерами прибылей и заработной платы в национальном доходе за годы правления консерваторов резко изменилось в пользу первых, а доля заработной платы сейчас находится на самом низком уровне за последние 40 лет [457] .

Серьезной проблемой для лейбористской партии может обернуться и наличие в ее рядах довольно влиятельной группы "евроскептиков". В более же краткосрочной перспективе ее руководство беспокоит сохраняющиеся у многих англичан сомнения относительно его способности компетентно управлять экономикой и в частности сохранить оптимальный баланс между доходами государственной казны и ее расходами.

Однако если о проблемах лейбористской оппозиции пока что можно говорить в основном в сослагательном наклонении, то проблемы и трудности, вставшие в самый канун предстоящих выборов перед партией консерваторов, - это суровая реальность, на которую приходилось и приходится реагировать немедля.

Выше уже говорилось о той непростой ситуации, в которой партия тори оказалась к середине 90-х годов как в результате внутренних "разборок" в ней, так и некоторых других факторов, связанных с затянувшимся пребыванием ее у власти с конца 70-х годов. Казалось бы, сплочение, которое было продемострировано на ежегодной конференции 1995 г., равно как и утверждение Мейджора в качестве непререкаемого лидера, позволяло партии выйти на финишную прямую перед парламентскими выборами в далеко не худшей форме. Но уже к началу нового, 1996 года, и особенно сразу же после окончания рождественских и новогодних каникул ситуация стала довольно быстро меняться и проблемы, загнанные на какое-то время внутрь, дали о себе знать с новой силой.

В самом 1995 г. еще один заднескамеечник, Эмма Николсон, заявила о своем выходе из парламентской фракции консерваторов и перешла на скамьи либеральных демократов. В результате этого перехода консервативное большинство в Палате общин сократилось до четырех.

В середине января довольно неприятный сюрприз партийному руководству преподнесла и бывший лидер партии Маргарет Тэтчер, выступившая с вызвавшей широкий резонанс публичной лекцией о положении в партии. Основной критический запал лекции был направлен против той фракции партийного руководства, которая более всего ратовала за примирение внутри партии и консенсус в обществе, и наиболее авторитетным представителем которого является сам лидер партии. Как заявила Тэтчер, проповедуемая этими деятелями идея "единой нации" в действительности ведет к отрицанию ее национальной идентичности и отрыву от национальной почвы. Тем самым она недвусмысленно высказалась против попыток найти некую среднюю линию между "европеистами" и "евроскеп-тиками" и со всей решительностью поддержала последних.

При всей остроте и даже экстравагантности выступления Тэтчер оно отнюдь не было продиктовано, как представляется, лишь стремлением укрепить позиции противников европейского федерализма в партии тори но и отражало заметное усиление изоляционистских настроений в более широких кругах британского общества. Примечательно, что даже такая сторонница объединенной Европы, как газета "Гардиан" поместила на своих страницах в феврале 1996 г. статью, автор которой утверждал, что изменение ситуации в Европе и перспективы присоединения стран Центральной и Восточной Европы к ЕС делают проект создания федеральной Европы и тесного экономического и монетарного союза (ЭМС) основанного на общей валюте, скорее "проектом прошлого", нежели будущего [458] . Автор особо подчеркивал, что британское общественное мнение глубоко расколото по вопросу европейского строительства, и уже один этот факт, равно как и растущие опасения широкой общественности по поводу ЭМС не только в Великобритании, но и в других странах ЕС требуют серьезного пересмотра утвердившихся подходов.

О том, что ситуация с введением единой валюты в рамках ЕС не столь проста, как многим казалось всего один-два года назад, свидетельствует и заметно более осторожная позиция, которую стала занимать в этом вопросе лейбористская партия. Во всяком случае еще в середине 1995 г. Тони Блэр заявил о необходимости проведения широких консультаций с общественностью по этому вопросу [459] .

Что касается консерваторов, то в партийных верхах все более широкую поддержку получает идея проведения референдума, который должен выяснить отношение рядовых англичан к евровалюте.

Как бы, однако, ни развивались дальше дебаты по проблемам европейской интеграции, и в стране в целом, и в консервативной партии их возобновление, и тем более в столь жесткой и бескомпромиссной форме, как это сделала Тэтчер, отнюдь не способствует процессу успокоения страстей в партии тори.

Серьезные проблемы перед правительством, да и не только перед ним одним, поставили неожиданно возобновившиеся в феврале 1996 г. террористические акты Ирландской республиканской армии. Не удовлетворенная ходом переговоров и отсутствием сколько-нибудь ощутимых уступок со стороны их участников представителям Шинн Фейн, выступающей от имени католического меньшинства, террористы ИРА произвели в начале феврале колоссальной мощности взрыв в районе лондонского Сити. Вскоре за этим было осуществлено еще два террористических акта, правда значительно меньших масштабов. Фактом стал срыв продолжавшегося почти полтора года перемирия, и возникла угроза возобновления насильственных действий и со стороны протестантских ультра.