«Джейк! — воззвал он мысленно к своему другу и хранителю. — Пустынный Лис, где ты?»

В ответ тишина.

Все тщетно.

— Нет, — наконец ответил «Сильвер». — Не сегодня. Слишком уж риск велик. Ты не видел их в деле, Пестрый. Так просто они с жизнью не расстанутся. А нам еще Сциллу с Харибдой проходить…

«О чем это он?» — облегченно выдохнув, удивился мальчик. Слова показались знакомыми, но точного их смысла он вспомнить не мог.

— Может, ты и прав, — задумчиво ответил второй рейдер. — С этими Ботсадом и Двадцать Третьим Августа каждый раз, словно в первый. Никогда не знаешь, какой сюрприз они тебе преподнесут… Твое здоровье, Стылый…

Послышалось бульканье и жадный глоток. Данила тоже ощутил сильную жажду, но продолжал притворяться спящим.

— А что там у тебя за сокровище такое? — вдруг полюбопытствовал Пестрый. — Я и рассмотреть этого шмаркача толком не успел. Как двинул ему кулаком…

— Дурень! — зло бросил одноногий. — Чуть всю коммерцию мне не сорвал. Ну-ка, дай ему глотнуть из фляги. Пора его в чувство приводить.

— А ему можно крепак-то? — усомнился рейдер.

— От пары глотков уж точно не помрет.

— Ну, дело твое…

К Данилиному рту приложили что-то металлическое, от которого в нос ударил сильный дурманящий запах. Губы и гортань обожгло огнем. Мальчик закашлялся и открыл глаза. Чтобы тут же их закрыть из-за бьющего в лицо яркого фонаря.

Когда луч отвели, он смог, наконец, рассмотреть склонившегося над ним Пестрого. Совсем молодой бледнокожий парень. Всего-то лет на пять, ну, семь максимум, старше Даньки. И надо же, уже занимается работорговлей.

Бандит тоже внимательно изучал лицо пленника, и в его глазах читалось подлинное восхищение с примесью алчности.

— Да, — вздохнул он, — повезло тебе, Стылый. Такое сокровище не часто попадается в руки. Надо с умом им распорядиться.

— А я о чем, — самодовольно усмехнулся одноногий. — Сотни на три как пить дать потянет.

— Думаю, не меньше четырех. Вон, какая славная мордашка. Ангелочек, да и только. Кстати, похожий малолетний прыщ, говорят, наделал сильного переполоха среди «белых братьев». Чуть самого Навуфея не угробил. Не он ли это, часом?

— Потом разберемся, — скривился «Сильвер», дотрагиваясь до свежей повязки, наложенной на плечо.

— Стылый! — прозвучал голос кого-то третьего. — К Ботсаду подъезжаем!

— Так, ладно, отставить разговоры, — в сильном волнении изрек одноногий. — Готовность номер один! Тормозим. Доставайте «гель».

Мотодрезина со скрежетом остановилась.

Даньку поставили на ноги. Пестрый при этом сунул ему кулак под нос: не дури, мол. Мальчик хмуро кивнул. Хотя, признаться, была мыслишка, боднув бледнолицего в живот, спрыгнуть вниз, на рельсы, и задать стрекача. Но куда он убежит, связанный?

По команде Стылого рейдеры извлекли из вещмешков десяток блестящих банок-контейнеров. Когда их начали откупоривать, в нос Даниле сразу ударила волна жуткой вони. Описать, чем именно пахло, он бы не смог. Никогда еще не приходилось нюхать чего-либо подобного этой мерзости. А Стылый, словно в насмешку, зачерпнул из контейнера полную пригоршню зловонной массы белого цвета и, поднеся к самому лицу юного пленника, вывалил все это прямо на Данькину грудь, после чего принялся старательно размазывать.

Мальчик едва не заплакал с досады.

— Дурачок ты, юнга, — усмехнулся «Сильвер». — Оно для твоей же пользы! Посмотри на других.

Действительно, остальные рейдеры проделывали над собой те же манипуляции, что и Стылый с Даней. Причем, делали это быстро, энергично и со смешками.

— Это специальный состав, — пояснил, подмигнув, Пестрый. — Он хищников отпугивает.

— Каких хищников? — удивился мальчик.

— А сам скоро увидишь, — не стал вдаваться в подробности молодой рейдер.

Когда с комбинезонами покончили, каждый из пассажиров дрезины, включая и пленников, получил противогаз, который тотчас же подвергся той же процедуре, что и одежда.

«Хорошо хоть, стекла не замазали», — недовольно подумал Данила.

Дрезина тихонько тронулась с места. Двигались вперед на малой скорости, словно боясь поколебать сам воздух.

Пространство вокруг расширилось, и они оказались на станции.

Стылый загодя отдал приказ выключить фонари. Но свет и не понадобился, поскольку иллюминации и без того хватало.