Шрифт:
– Я не… того… Я не… – Он отшвырнул отблескивающий металлом букет. – Я ничего не знал! Это все лейтенант Рыжов! Он тайно провез артефакты!
Полковник из службы собственной безопасности, вдоволь налюбовавшись на перепуганного прапора, выступил из тени в круг света.
– Значит, вы ни при чем? И подполковник Петренко также ничего не знал о незаконном грузе?
Рыжов не стал дожидаться развязки. Он и так понял – все свалят на него, сдадут со всеми потрохами. Он испугался. Куда-то исчезла свинцовая усталость, мышцы наполнила дрожь.
«Мне не выкрутиться. Я ведь один выжил. И машина моя. Не открестишься…»
Бежать – бухнула мысль. По счастливой случайности, из-за желания присвоить странный контейнер он обошел посты, успел попасть в расположение части раньше, чем прибыла группа захвата.
Рыжов попятился в спасительную тьму.
Бежать. Затаиться, переждать, пока тут все уляжется. Петренко и Потопейко все равно арестуют. А я отсижусь, а потом вернусь за контейнером. Того, что спрятано внутри, мне точно хватит на безбедную жизнь… Главное сейчас – ускользнуть…
Он медленно, крадучись обогнул ангары, затем, оказавшись на пустыре, побежал.
На технической парковке меж ангарами полковник СБ подошел к трясущемуся Потопейко и тихо, чтобы не услышал Петренко, произнес:
– Можешь пояснить, что случилось с майором Шершневым?
– Н-не… знаю… – выдавил Потопейко.
– Тогда получишь по полной. Здесь артефактов на два пожизненных срока хватит. Отвечай, куда подевался лейтенант Рыжов?
– Н-не… знаю…
– Ну смотри, у тебя был шанс. – Полковник обернулся, кивнул командиру группы захвата – уводите обоих, затем прошел к микроавтобусу.
– Лейтенанта Рыжова в розыск, – обронил он, сев на переднее сиденье. – Едем. В штаб группировки.
На сердце было тяжело. Судьба Шершнева не прояснилась, а захваченные артефакты и вскрытый канал их тайной переправки через Барьер его не радовали.
«Новиков мне голову снимет, если не выясню, что там случилось».
Он коснулся горошины коммуникатора, имплантированного за ушную раковину.
– Серебряков, на связь.
– Слушаю!
– Снять всю информацию с запоминающих устройств БМД! Я должен знать, что случилось за Барьером, куда подевался майор Шершнев и почему не вернулись остальные машины колонны!
– Уже занимаемся.
– Поторопитесь. Времени – до утра. В девять мне идти на доклад к Новикову.
Микроавтобус стремительно удалялся от Барьера. Вслед машине сочилось зловещее мертвенное сияние.
Отчужденное пространство Пустоши…
Мрачные мысли одолевали Шершнева.
Отметины от пуль, что заметил и обработал торговец, многое объясняли, ставили на свои места. Вот почему метаболический имплант после активации вел себя столь агрессивно. «Он меня с того света вытащил, раны залечил, пока я валялся без сознания. Но кто стрелял?»
Рыжов? Только зачем ему идти на убийство? Обыкновенная мелочная мстительность?
Нет, тут что-то другое. Не стал бы лейтенант нарываться на неприятности, ведь гибель командира колонны придется объяснять по возвращении. Но кто тогда? Зулус? Или они с Рыжовым действовали в сговоре?
Вспомнилась дезориентация, внезапный прорыв беснующейся мглы на защищенную площадку. «Кто-то ловко все проделал. Ведь я даже не ощутил выстрелов, ничего не заподозрил. Да, тут наверняка замешан кто-то из военных сталкеров».
Теперь стали понятны и острые боли в спине, и долгий мучительный период физической беспомощности, воспринятый как сбой метаболического комплекса. Да и внезапное изменение маршрута колонны также вписывалось в общую картину событий.
«Нет, Рыжик не решился бы. Не того полета. Слабоват для расчетливого хладнокровного убийства. Стрелял кто-то из сталкеров. Они же и оттащили меня в заросли металлокустарника, думая, что не выживу. Ошиблись. Не распознали наличие метаболического комплекса.
Чем же я так досадил или помешал?
Какие-то свои темные делишки они решали. Я им видно одним присутствием планы спутал».
– Шершень, ты там не уснул? – раздался по связи раздраженный голос торговца.
– Иду, иду, Федор Тимофеевич. – Иван вел себя сдержанно, стараясь молча поспевать за Упырем, хотя это стоило немалых усилий. Он весь взмок, преодолевая три вала искажений, расположенных уступами. Упырь же двигался ловко и энергично. Сервомускулатура позволяла старику без труда совершать восхождение, ловушки он обходил стороной, мелких механоидов, которыми кишели руины, либо давил ногами, либо безразлично смахивал в сторону. Сложно сказать, зачем ему вообще понадобился сопровождающий.