Шрифт:
– Нет. – Иван недоуменно взглянул на него. – А в чем проблема?
– Да на кой ты им сдался? – криво усмехнулся старик. – Они серьезных, проверенных сталкеров вербуют.
– Ну, это мои проблемы. Ты сведи, а дальше я сам.
Упырь задумался, затем отрицательно качнул головой:
– Нет. Даже связываться не стану.
Шершнев надел шлем.
– А ты подумай, – глухо произнес он, – пока до тамбура идем.
Торговец только рукой махнул: забудь.
Иван не стал напирать.
– Шершень! – окликнул его старик.
– Ну? – Он обернулся. – В чем дело? Мы идем или…
– Погоди. А кто тебе очередь в спину всадил?
Майор на мгновение опешил, ответил первое, что пришло на ум:
– Броня трофейная. Снял с мертвого вояки.
– Ну-ну… Сам небось его в спину и приголубил? Я же вижу, следы от пуль свежие. Что же ты их не обработал пластиком? Эх, молодежь… – В руках Упыря появился баллончик со специальным герметизирующим составом. – Давай, обработаю.
Иван не стал спорить.
– Ну вот, так лучше. Должен будешь, Шершень. Совсем ты зеленый еще. В такие дыры не то что скорги – механоид пролезет. Ладно, пойдем уже.
Глава 3
Внешний периметр Барьера Пустоши.
Место дислокации 117-го отдельного батальона Изоляционных сил
Глубокая ночь.
Призрачный свет Барьера косыми бликами лежал на покатых металлических крышах ангаров.
Никого… Рыжов некоторое время с усталым безразличием считывал показания сканеров, затем у него вырвался сиплый облегченный вздох.
Успел. Потопейко наверняка выехал навстречу, как только получил доклад с блокпоста. Но пусть обломится. Не видать ему таинственного артефакта. Теперь бы спрятать его понадежнее…
Лейтенант уже не нервничал, усталость притупляла остроту чувств, гасила эмоции. Повезло. Выжил. Вырвался. Груз доставил. Все в шоколаде, а будет еще лучше.
«Контейнер тяжелый. Далеко не дотащу, чтобы спрятать. А может, оставить тут, в ангарах? Высплюсь, отдохну, а там решу, как его понадежнее схоронить, чтобы не делиться с обнаглевшим прапором и подполковником Петренко. Этим все мало. Я жизнью рисковал, – подумал Рыжов. – Моя добыча».
Вообще-то, решение созрело не сию секунду. Иначе какой смысл делать крюк по проселкам, гнать боевую машину на предельной скорости? Рыжов все решил для себя еще там, в Пустоши, как только увидел мертвые тела и таинственный контейнер.
Выбравшись через люк, он обошел БМД, открыл грузовой отсек, схватил увесистый, герметично запечатанный кофр и поволок его к воротам ближайшего ангара.
Холодный пот струился по спине. Сквозь пластиковую поверхность на торце загадочного контейнера тускло просвечивали три индикационных сигнала. О чем они свидетельствуют, Рыжов понятия не имел, но если в отчужденном пространстве искорки сияли ровным изумрудным светом, то сейчас они пожелтели и ритмично пульсировали.
«Ладно, после разберусь. Все равно, что бы там ни находилось внутри, оно «сдохло», как только была пройдена граница Барьера. Пусть хоть красным светятся, мне все равно», – думал он, затащив контейнер в дальний угол, запихнув его под стеллаж с инструментами.
Так, теперь прикрыть ветошью, передвинуть пару ящиков, и порядок. До утра сюда точно никто не сунется. Рыжов выпрямился, огляделся. Ангар пустовал, на слесарных верстаках лежал слой пыли передвижных компьютерных комплексов, которые обычно использовали для подготовки и диагностики отправляемых в зону «изделий», он также не заметил.
Ну, значит, и беспокоиться нечего. Он бросил ком промасленной ветоши, вытер руки и пошел к выходу из ангара.
Снаружи донесся шум, послышались голоса.
«Меня ищут. Потопейко, наверное, зеленый от злости бегает. Подумал небось, что я полную машину артефактов решил умыкнуть».
Рыжов остановился. В ангаре помимо ворот должна быть калитка. Незачем показывать, что я тут был.
Через несколько минут он отжал протяжно скрипнувшую дверь, выскользнул в прохладный ночной мрак, обошел пару ангаров и, уже не скрываясь, направился к техническому паркингу, где оставил потрепанную БМД.
«Скажу – в туалет приспичило. Хотя Потопейко даже спрашивать не станет, он сейчас трясущими руками артефакты перебирает, смотрит, все ли на месте» – с такими мыслями лейтенант вышел к парковочной площадке и вдруг замер.
Боевую машину окружали бойцы спецназа. Чуть поодаль стоял микроавтобус с погашенными фарами, рядом нервно топтался комбат Петренко, старшина с перекошенным лицом застыл подле открытого грузового отсека БМД. В руках прапорщик держал разлапистую ветвь металлорастения, словно юнец, пришедший на первое свидание и отчаянно стесняющийся принесенного букета.