Он медленно отмасштабировал изображение, охватил всю картину целиком. Что бы там ни говорил Упырь, а побеги медного автона пробили не только слой активного пластика, они пронзили тела насквозь, а одного из боевиков синдиката просто задушили, захлестнув петлями за горло. Другой, пытавшийся в последний момент вскинуть руку с закрепленным на ней армганом, в буквальном смысле был скован тонкими металлическими путами. Прежде чем пронзить жертву, медные лианы остановили движение руки, не дав произвести выстрел из лазерного излучателя. Упырь прав: такое поведение для колонии ресурсодобывающих нанороботов слишком сложно. Если внимательно изучить детали жуткой сцены, то становилось очевидно: каждого из четверых боевиков лианы сначала нейтрализовали различными способами, а уж затем, полностью обездвиженных, пронзили насквозь.

Совершить подобное под силу мыслящему существу, но никак не колонии примитивных нанороботов. Теперь понятно, почему торговец мгновенно напрягся, почувствовав подвох. Его опыта хватало с избытком, чтобы правильно оценить ситуацию.

– Запомни, – Упырь зло сплюнул, немного расслабившись, – хищные металлорастения в основном используют разряды энергии или выстреливают часть колонии в проходящую мимо жертву. Получается как ртутный плевок. Если на тебе активная броня, с пластиковым покрытием, скоргам ничего не обломится, разве что они найдут прореху в защите.

– Тогда я ничего не понимаю, – признал Шершень.

– Я тоже. Но на тропе есть пятое тело. Видишь, ноги торчат из «жестянки»? Похоже, отполз туда.

– Ну и что?

– Пойди и проверь. Сдается мне – это мнемотехник.

– Это он заставил обычные металлорастения атаковать наемников?!

– Умнеешь на глазах. Давай, шевелись. Я тут подожду.

Ясно. Именно для таких ситуаций Упырю и понадобился провожатый. Чтоб в случае чего было кому поработать «отмычкой».

Особого энтузиазма майор не испытывал, но и артачиться явного повода не находил.

Преувеличенно тяжело вздохнув, он закинул ИПК за спину и, вооружившись десантным ножом, встал.

– Ладно. Проверю. – Он стрельнул взглядом в сторону Упыря. – Оружие-то у тебя есть? Прикроешь?

– Кроме «страйка», отроду ничего не ношу, – буркнул в ответ торговец. – Делать мне больше нечего? Я для чего тебя с собой взял?

– Понял. Обойдусь.

Многое приходилось принимать как данность.

«А как иначе? – подумал Шершнев, начиная спуск по узкой тропе, ведущей через вал искажения почвы вниз к зарослям металлорастений. – Прав был Завьялов: при помощи чистой логики отчужденные пространства постичь невозможно, здесь слишком часто возникают необъяснимые явления, потому психология сталкеров и претерпевает значительные деформации, их восприятие интуитивно, а приобретенный опыт сокровенен, его сложно передать на словах, здесь все нужно почувствовать самому».

Каждый шаг давался с трудом, требуя не только физических, но и моральных усилий. Чувство тревоги, постоянной, окружающей тебя опасности лишь возрастало со временем. Каждая деталь сформированного пульсациями рельефа выглядела противоестественно, здесь все противоречило законам физики, взять хотя бы застывшую волну искажения – какая сила размягчила земную твердь, вздыбила ее вместе со зданиями, а затем вдруг остановила, вернув утраченные физические свойства?

Он перебирался с одного обломка на другой, поражаясь тому, что многие постройки просто утонули в почве, взгляд то и дело натыкался на различные предметы, совмещенные друг с другом. На глаза попался торчащий из стекловидной массы лестничный марш, скрученный спиралью с торчащими из него обломками мебели. Сила, перекрутившая армированный бетон, вкрапила в него пластиковые предметы, совершенно не повредив их. Подобная избирательность в воздействии выглядела жутковато и неправдоподобно, но не верить собственным глазам – тоже не выход из положения… Шершнев понимал – либо рассудок примет дикую, алогичную данность, либо у него незаметно «съедет крыша» от постоянного морального напряжения и мысленного поиска ответов на вопросы, решить которые не способны специализированные научные подразделения.

…Пологая волна деформированной почвы плавно перетекала в разветвленный овраг, склоны которого оккупировал металлокустарник, а по дну вилась едва заметная тропа. Несколько минут назад с высоты все виделось иначе, а сейчас мир вдруг начал смыкаться, автоны подступили так близко, что ветви царапали по экипировке, Шершнев обрубил несколько побегов ударами десантного ножа, но на срезах тут же выступили тягучие капли, отливающие серебром и медью. Ему стало не по себе, и дальше Иван продвигался более осторожно, не срубая, а отгибая упругие побеги, стараясь не провоцировать колонии наномашин – кто знает, как отреагирует очередной металлический куст на полученные повреждения?

– Быстрее можешь? – Недовольный голос Упыря прозвучал в сознании Шершнева. – Ползешь, словно в зыбучий асфальт угодил.

– Сам пробежаться не хочешь? – огрызнулся майор.

– Ты мне не дерзи!

За поворотом тропы показался первый из наемников, и вспыхнувшая было перебранка угасла сама собой.

– Шершень, ты побеги не вздумай рубить! – предупредил торговец. – Вообще не прикасайся к автону. Просто пролезь под лианами.

– Сам разберусь.

Он остановился в двух шагах от неподвижной фигуры. Скрежет «жестянки», до этого воспринимаемый как фон, казалось, стал громче.

Медно-рыжие побеги стлались вдоль самой земли. Сначала металлорастение опутало ноги наемника, остановив его, затем гибкие ветви спиралями поднялись выше, прижав руки к туловищу, не давая воспользоваться оружием. Финал мгновенной схватки выглядел особенно жутко: две медные лианы плавно изгибались над плечами боевика синдиката, вонзаясь в его затылок.

Совет Упыря в данной ситуации не подходил. Ни подлезть, ни обойти. Придется рубить – решил Шершнев. Несколько точных ударов ножа с острейшим лезвием перерубили гибкие побеги, и мертвый наемник, потеряв опору, с глухим звуком рухнул на землю.