— Рассказывайте. Я слушаю.

— И все же он мне сказал, что хочет навестить бабу. Она, дескать, в Южно-Сахалинске живет. Объяснил, что после поселения хочет у нас остаться, но прежде ее нужно уговорить. Чтоб семьей, как все путевые люди жить. Говорил, что баба она покладистая, послушная. Соскучился, мол, по ней. И разжалобил меня. Ну, позволил я ему навестить ее. А он и говорит, мол, без ксив мне отсюда хода нет. Я тоже спросил, а зачем тебе в Южном документы? Ведь билет на поезд продают без паспорта. В Южном ты у бабы своей жить будешь, в квартире. Не в гостинице. А бабе зачем твой паспорт? А он и говорит мне, мол, у нее квартира— в общежитии. А туда— только с паспортом. Без документов не пускают. Я сказал, что своего паспорта не дам. А у других — его дело. Но он мне сказал— зачем втягивать в это третьего? Ты мне все равно дни ставить будешь рабочими. А паспорт у другого! Тот с тобой должен будет обговорить. А чуть поругаемся — он тебя выдаст и меня. Зачем "лишний человек, лишний язык? Давай вдвоем. Я отказал, он стал антажировать выработкой. Попрекать кубометрами, какие я срезал у них. Сказал, что из-за меня он тут лишнее тянет. Напомнил кое-что.

— Что? — спросил Яровой.

— Когда-то, срезая с их показателей сверхплановые кубометры, я пообещал компенсировать их потом. Но не удалось. Завелся должок. Он рос. Вот и напомнил мне о нем Сенька. Обещал пожаловаться в область. Ну я и согласился. Дал ему паспорт.

— Подпишите показания, — потребовал следователь.

Прораб весь сник. Понурился, показания — как приговор самому себе подписал. И тут же отодвинул протокол допроса.

— Продолжайте.

— Он уехал.

— Когда вы дали ему паспорт?

— Десятого марта.

— Когда он уехал?

— Вечером. Одиннадцатого марта.

— Когда обещал вернуться?

— Через две недели.

— Когда вернулся?

— Двадцать седьмого марта.

— Сколько он заплатил вам за паспорт? — спросил Яровой.

— Как?! Как вы можете? Я же не продал! Я лишь на время! Я не давал вам повода…

— Он вам его вернул? — не смутился Аркадий.

— Да, отдал.

— Что сказал, возвращая?

— Спасибо.

— А еще?

— Ничего больше.

— Почему решили паспорт обменять?

— На всякий случай.

— Сенька посоветовал?

— Нет. Сам решил.

— Причина?

— Я ж говорю, на всякий случай. Вдруг что натворил он во время отсутствия.

— Что он вам сказал по возвращении о поездке своей, о женщине?

— Ничего не говорил.

— А вы спрашивали?

— Да. Спросил, нужна ли будет ему квартира? Хлопотать ли мне перед начальством? Он сказал — не надо. Я понял, что сорвалось.

— Как он объяснил опоздание свое?

— Сказал, что отработает.

— Какие вы заметили перемены в бригадире по его возвращении? — спросил Яровой.

— Никаких. Каким был, таким и остался. Без перемен.

— И неудача с женщиной, не сказалась на нем?

— Во всяком случае, я этих перемен в нем не заметил. Держался он по-прежнему.

— Так, ну а теперь перейдем к часам. Да, к часам. Помните, вы мне показали на деляне свои часы? Точно такие же, как у бригадира. С. теми же приметами. С буквой «С». Расскажите, зачем вам понадобилась подделка эта? Кто вас просил о ней? — продолжил Яровой.

— Со стрелками подделки не было. Марка часов — одна в магазин завозилась. А вот о трещине и букве — бригада попросила. Я и сделал.

— Чем они объяснили просьбу?

— Чтоб от в ас скорее избавиться. Сказали, что вы им работать мешаете.

— Когда вы впервые заметили эти часы у бригадира?

— Когда у вас их увидел. К ним мы не присматриваемся. Другое интересует.

— Как он объяснил вам свою букву «С»?

— Сказал, что пометил их своим именем — Сенька.

— А зачем остальные свои часы подделали?

— Тоже, чтобы от вас отвязаться.

— Подпишите показания, — подвинул Яровой протокол. Прораб безразлично подписал.

— Об отлучке бригадира, кроме вас и членов бригады, кто еще знал? — спросил следователь.

— Никто.

— А милиция?

— Что милиция?

— Они же приезжали на деляну с проверкой?

— Приезжали.

— Как вы объяснили им отсутствие бригадира?

— Сказал, что он перешел на другой участок. А бригада к переезду готовится. А от участка до участка несколько километров. Кто пойдет из- за одного человека? Да еще по тайге, пешком? Никто не решится.

— Вот как. Произвольно решили вы подменить собою и милицию, и прокуратуру, и начальство. Многовато взяли на себя.

— Да я и сейчас уверен, что ничего плохого не случилось. Ну, съездил, пусть не к бабе, ну, покутил. Вот и все. Что ж тут такого? Ничего страшного не произошло. Съездил и вернулся.

— Это вы так считаете. Но посмотрите с другой стороны. Женщина, которой нет! Значит, отпала необходимость в паспорте. Задержка на три дня, кроме обговоренного. И она осталась необъясненной. Подделка примет часов — ваших часов и часов других. Наконец, и мое появление — следователя, разве ни о чем не говорит вам?