Ему просто показалось, ничем иным это не объяснишь. Померещилось, потому что в тот момент он как раз думал о покойном директоре. И если в чем-то и можно было быть уверенным, так только в одном — ярко-синие глаза Альбуса Дамблдора больше никогда не посмотрят на него так, словно видят насквозь. [3]

Снизу донесся стук входной двери и окрик: «Эй! Ты!» За шестнадцать лет Гарри привык к такому обращению и не сомневался, что дядя зовет именно его, но откликнулся не сразу. Он все еще смотрел в осколок зеркала, где, как ему показалось на долю секунды, был виден глаз Дамблдора. Только когда дядя заорал: «Мальчишка!», Гарри медленно поднялся и направился к выходу из спальни, задержавшись, чтобы положить осколок в рюкзак, к собранным вещам.

— Что ты копаешься? — крикнул дядя Вернон, когда Гарри появился на верхней площадке. — Иди сюда, потолковать нужно.

Глубоко засунув руки в карманы джинсов, Гарри спустился по лестнице. Все трое Дурслей сидели в гостиной. Они были одеты для путешествия: дядя Вернон в светло-коричневую куртку на молнии, тетя Петуния в изящный плащ цвета лосося, а Дадли, здоровенный и накачанный блондинистый кузен Гарри, — в кожанку.

— Ну? — спросил Гарри.

— Сядь! — сказал дядя Вернон. Гарри приподнял брови. — Пожалуйста! — добавил дядя, слегка поморщившись, словно последнее слово застряло у него в глотке.

Гарри сел, догадываясь, о чем пойдет речь. Дядя Вернон принялся ходить по комнате под пристальными взглядами встревоженных тети Петунии и Дадли. В конце концов, сосредоточенно нахмурив широкое, побагровевшее лицо, дядя остановился перед Гарри и заговорил:

— Я передумал.

— Вот так сюрприз, — откликнулся Гарри.

— Не смей разговаривать таким тоном! — начала было визгливо отчитывать его тетя Петуния, но дядя Вернон взмахом руки оборвал ее.

— Вы все подстроили. — Дядя сверлил Гарри своими поросячьими глазками. — Я не верю ни единому слову. Мы никуда не едем!

Поведение дяди одновременно раздражало и забавляло Гарри — тот умудрялся менять свое решение каждые сутки в течение последних четырех недель и только и делал, что загружал, разгружал и снова загружал машину. Больше всего Гарри понравилось, как дядя Вернон, не подозревая, что Дадли после очередного распаковывания додумался положить в чемодан свои гири, попытался было сунуть его в багажник и грохнулся, страшно ругаясь и вопя от боли.

— По твоим словам, — сказал дядя, снова принимаясь ходить туда-сюда, — нам — мне, Петунии и Дадли — угрожает опасность. От… от…

— Некоторых людей «моего сорта», правильно, — сказал Гарри.

— Ну так вот — я в это не верю, — повторил дядя, снова остановившись перед племянником. — Я сегодня полночи не спал и понял, что все это — план по захвату дома.

— Дома? — переспросил Гарри. — Какого дома?

— Этого дома! — взвизгнул дядя Вернон. На лбу у него вздулись вены. — Нашего дома! Цены на жилье нынче взлетели до небес! Ты хочешь избавиться от нас и проделать хитрый фокус — не успеем мы и глазом моргнуть, как бумаги будут переписаны на твое имя и…

— Вы что, совсем с ума сошли?! — спросил Гарри. — План по захвату дома? Вы и правда, что ли, такой тупой, каким кажетесь?

— Да как ты смеешь?! — завопила было тетя Петуния, но Вернон опять махнул на нее рукой — видимо, маячившая опасность сейчас была для него гораздо важнее оскорбительных намеков на его умственные способности.

— Если вы вдруг забыли, — сказал Гарри, — у меня уже есть дом — мне его оставил крестный. И зачем мне, по-вашему, нужен этот? В память о счастливом детстве?

Воцарилась тишина. Гарри понял, что впечатлил дядю этим аргументом.

— Так ты утверждаешь, — сказал дядя Вернон, опять принявшись вышагивать по комнате, — что этот ваш типа Лорд…

— Волдеморт, — нетерпеливо поправил его Гарри. — И мы обсуждали все это уже тысячу раз. Я не утверждаю — это факт; Дамблдор еще в прошлом году вам говорил, и Кингсли с мистером Уизли…

Вернон Дурсли сердито передернул плечами, пытаясь, видимо, отогнать от себя воспоминания о двух взрослых волшебниках, которые нагрянули к ним через пару дней после начала летних каникул. Появление на пороге дома Кингсли Шеклболта и Артура Уизли было весьма неприятным шоком для Дурслей. Впрочем, Гарри должен был признать, что дядя Вернон вряд ли смог бы с восторгом воспринять появление Артура, учитывая, что тот однажды разгромил половину гостиной Дурслей.

— Кингсли и мистер Уизли тоже вам все объяснили, — безжалостно подчеркнул Гарри. — Как только мне исполнится семнадцать, защитные чары, удерживающие меня в безопасности, падут — и вы тоже окажетесь под угрозой. Орден уверен в том, что Волдеморт изберет вас своей мишенью — или чтобы пытками вытянуть из вас мое местонахождение, или чтобы сделать вас заложниками — надеясь, что я поспешу вам на помощь.

Гарри встретился взглядом с дядей Верноном и понял, что они сейчас думают об одном и том же. Затем дядя Вернон снова зашагал, и Гарри подвел итог: