Джинни взглянула снизу вверх на лицо Гарри, глубоко вздохнула и сказала «Счастливого семнадцатилетия».

«Эээ… спасибо»

Было трудно ответить на ее пристальный взгляд — это было все равно, что смотреть на яркий, чистый свет.

«Прекрасный вид», — слабо произнес он, указывая на окно.

Она проигнорировала это. Он не мог упрекнуть ее за это.

«Я не смогла придумать, что тебе подарить»

«Ты не обязана мне ничего дарить»

Она снова не обратила внимания на его слова.

«Я не знала, что будет полезным. Ничего особенно большого, так как ты не сможешь взять это с собой»

Он рискнул взглянуть на нее. Ее глаза были совершенно сухими, и это была одна из тех прекрасных вещей, которые ему так нравились в Джинни — она редко плакала. Иногда он думал, что наличие шестерых братьев должно было закалить ее характер.

Она приблизилась к нему на шаг.

«И тогда я подумала, что хотела бы подарить тебе какое-нибудь воспоминание обо мне, знаешь, чтобы если ты вдруг встретишь вейлу, ты не станешь делать того, что мог бы сделать»

«Думаю, возможность таких обстоятельств крайне низка, если быть честным»

«Это тот серебряный штрих, которого я так ждала», — прошептала она, а потом поцеловала его так, как никогда раньше, и Гарри поцеловал ее в ответ, и это мгновение блаженного забвения было лучше, чем все огненное виски в мире; она была единственным реальным человеком, Джинни, чувствовать ее, обняв одной рукой за талию, а второй прижав к спине ее длинные, источающие сладкий аромат волосы…

Дверь за их спинами с шумом распахнулась, и они отпрыгнули друг от друга.

«О», — многозначительно сказал Рон, — «Извините»

«Рон!» — немного задыхаясь, произнесла Гермиона позади него. Повисла напряженная тишина, затем Джинни ровным тихим голосом сказала:

«Что ж, счастливого Дня Рождения в любом случае, Гарри»

Уши Рона сильно покраснели, Гермиона сильно занервничала, а Гарри хотел лишь захлопнуть перед ними дверь, но когда она открылась, словно потянуло холодом, и их незабываемый момент прошел, лопнул, как мыльный пузырь. Все причины разрыва его отношений с Джинни, вся необходимость держаться от нее подальше, казалось, прокралась следом за Роном внутрь комнаты, прогнав всё их счастливое забвение.

Он посмотрел на Джинни, собираясь сказать нечто, сам точно не зная, что именно, но она повернулась к нему спиной. Он подумал, что она может вдруг поддаться слезам. Он не мог позволить себе как-то успокоить ее на виду у Рона.

«Увидимся позже», — сказал он, и вышел за друзьями из ее спальни.

Рон громко прошагал вниз, сквозь все еще переполненную кухню в сад, Гарри не отставал, Гермиона немного не успевала за ними и выглядела испуганной.

Как только они достигли уединенной лужайки со свежескошенной травой, Рон повернулся к Гарри:

«Ты ее бросил. А что теперь, просто играешь с ней?»

«Я не играю с ней», — сказал Гарри, Гермиона, наконец, догнала их:

«Рон…»

Но он поднял руку, призывая ее помолчать.

«Она по-настоящему страдала, когда ты сделал это»

«Да я это сделал. И ты знаешь, почему, и знаешь, что я не хотел этого»

«Да, но ты не оттолкнул её сейчас и она снова начнет надеяться…»

«Она не глупа и знает, что это не может случиться, и она не ждет, что в конце концов мы… что мы поженимся…»

В своем воображении он мог живо все это себе представить, как Джинни в белом подвенечном платье выходит замуж за высоко, безликого и неприятного незнакомца. На один краткий миг это словно ударило его: ее будущее было свободным и не обремененным, в то время как его… впереди его не ждало ничего, кроме Волдеморта.

«Если будешь продолжать искать встреч с ней, как только у тебя будет появляться шанс…»

«Это не повторится снова», — жестко сказал Гарри. День был безоблачным, но он чувствовал себя так, как будто солнце исчезло. «Договорились?»

Рон выглядел наполовину возмущенно, наполовину застенчиво. Он переступил с ноги на ногу, а потом сказал: «Правильно, хорошо, это… да»

До конца дня Джинни не добивалась больше встреч наедине с Гарри, и ни взглядом, ни жестом не показала, что она скрывает нечто большее, чем вежливый разговор с Гарри в ее комнате. Как бы там ни было, приезд Чарли подействовал на Гарри успокаивающе. Все были сбиты с толку, когда миссис Уизли силой усадила его в кресло, воинственно подняла свою палочку и во всеуслышанье заявила, что его ждет правильная стрижка.