— Дамы и Господа, — произнес нараспев тихий голос с легким придыханием. Гарри увидел совсем маленького волшебника с клочковатыми волосами, который руководил похоронами Дамблдора и сейчас стоял перед Биллом и Флер.

— Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз двух любящих душ…

— Да, моя тиара сидит как положено, неповторимая вещь, — шептала назидательно тетушка Мюриэль. — Я должна сказать, что разрез на платье Джиневры слишком вульгарный.

Джинни посмотрела вокруг, улыбнулась, подмигнула Гарри и быстро отвернулась. Мысли Гарри блуждали вдали отсюда, возвращались в необитаемые уголки школьного двора, где они с Джинни проводили послеобеденное время. Все казалось таким далеким и слишком радостным, чтобы быть правдой, как будто он воровал чужую, обычную человеческую жизнь, человека без шрама в виде молнии на лбу…

— …Берешь ли ты Билл Артур в жены Флер Изабелл…?

На первом ряду миссис Уизли с мадам Делакур вместе бесшумно всхлипывали в кружевные платочки. Звук трубного рева из конца шатра говорил о том, что Хагрид воспользовался своим, размером со скатерть, носовым платком. Гермиона повернулась и лучезарно улыбнулась Гарри, ее глаза также были полны слез.

— …И то, что соединили небеса, Да не разрушится на земле.

Тут маленький волшебник высоко взмахнул палочкой над головами Флер и Билла и посыпался дождь из серебряных звезд, окутывая по спирали сплетенные фигуры. В следующий момент Фред и Джордж начали аплодировать и золотые шары над головой взорвались: райские птицы и крошечные колокольчики разлетелись, заполняя все пространство и добавляя свою мелодию и колокольный перезвон.

— Дамы и Господа, — призвал взъерошенный волшебник. — Прошу вас встать!

Все так и сделали, лишь тетушка Мюриэль заметно разбурчалась. Он взмахнул снова палочкой. Стулья на которых они сидели изящно взмыли в воздух, появились розы, скрывшие стенки шатра, и оказалось, что они стоят под навесом поддерживаемым золотыми колоннами с восхитительным видом на залитый солнцем фруктовый сад в сельской местности. Далее топленная золотая заводь в центре шалаша сформировалась в мерцающий танцпол, подвешенные стулья составились вокруг маленьких застеленных белыми скатертями столов и все вместе опустились на землю, окружая гостей, а золотые жакеты двинулись в сторону подиума.

— Ловко, — одобрил Рон. Официанты были повсюду, одни разносили серебряные подносы с тыквенным соком, масляным элем и огневиски, другие, казалось сейчас рассыпят по полу ватрушки и бутерброды.

— Мы должны пойти поздравить их! — Гермиона выглядывала на цыпочках, куда Билл и Флер пропали среди радостных воплей наилучших пожеланий.

— У нас еще будет время, — отмахнулся Рон, схватил с проходящего подноса три масляных эля и дал один Гарри. — Гермиона, держи, пойдемте, займем стол. Не здесь! Уйдем подальше от Мюриэль.

Рон прошел через пустующий танцпол, бросая взгляд слева направо, Гарри надеялся, что он не заметит Крума. Когда они добрались до противоположной стороны шатра, практически все столы были заняты, места оказались только там, где Луна сидела в одиночестве.

— Ничего если мы присоединимся? — спросил Рон.

— Конечно, — ответила счастливая Луна. — Папа пошел вручать наш подарок Биллу и Флер.

— Не может быть! Неужели это пожизненный запас вонючих коней Груди? — спросил Рон.

Гермиона быстро пнула его под столом, но внезапно Гарри расхохотался. В глазах официантов промелькнула паника, сам Гарри на несколько секунд потерял дар речи.

Группа начала играть, Билл с Флер под шквал аплодисментов вышли на сцену первыми, за ними миссис Уизли с мадам Делакур вышли вслед за мистером Уизли и отцом Флер.

— Мне нравится эта песня, — сказала Луна покачиваясь в тон вальсу, а спустя несколько секунд плавно переместилась на танцпол подняла руки, закрыла глаза и стала вращаться вокруг себя в одиночестве.

— Она потрясающа, неправда ли? — восхитился Рон. — Всегда получает удовлетворение от жизни.

Но улыбка стерлась с его лица в миг: Виктор Крум уселся на свободное Лунино место. Гермиона выглядела приятно взволнованной, но на этот раз он пришел не для того чтобы говорить ей комплименты. С хмурым выражением лица он задал вопрос:

— Кто этот человек в желтом?

— Это Ксенофилус Лавгуд — отец нашей подруги, — Рон отчеканил драчливым тоном, показывающим, что над Ксенофилусом они не смеются. Затем пригласил Гермиону — Пойдем танцевать?

Она была приятно поражена, но осталась довольна и поднялась. Они исчезли вдвоем в растущей толпе на танцполе.

— А, они сейчас вместе? — спросил внезапно сбитый с толку Крум.

— Э, что-то вроде того.

— Как тебя зовут?

— Барри Уизли.

Они пожали друг другу руки.

— Барри, ты хорошо знаком с этим человеком, Лавгудом?

— Нет, я познакомился с ним только сегодня, а что?

Крум опустошил свой бокал и перевел взгляд на Ксенофилуса, который болтал с несколькими колдунами в другой части танцпола.

— А то что не будь он гостем Флер, я бы убил его прямо здесь и сейчас из-за его отвратительного знака на груди.

— Знак? — откликнулся Гарри, тоже рассматривая Ксенофилуса, странный треугольный глаз поблескивал у него на груди. — А что с ним не так?