— Не произноси имени! — перебил Рон грубо.

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Простите, — сказал Рон, слегка застонав, приподнимаясь, чтобы посмотреть на них, — но это как-будто… проклятье или что-то еще. Может, будем называть его Сами-Знаете-Кто… пожалуйта?

— Дамблдор говорил, что страх перед именем… — начал Гарри.

— Если ты вдруг не заметил, дружище, то, что Дамблдор называл Сами-Знаете-Кого по имени, не привело ни к чему хорошему, — раздраженно прервал его Рон. — Всего лишь… прояви немного уважения Сам-Знаешь-Кому.

— Уважения? — повторил Гарри, но Гермиона предостерегающе посмотрела на него; ему не стоило спорить с Роном, пока тот в таком состоянии.

Гарри и Гермиона полуперенесли, полупротащили в палатку Рона. Внутри палатка осталась такой же, какой Гарри запомнил ее; небольшая квартирка, с ванной и крошечной кухней. Он оттолкнул старое кресло и уложил его внизу двухъярусной кровати. Даже такое короткое путешествие заставило побледнеть Рона еще больше, и, как только они положили его на матрац, он снова закрыл глаза и ничего не говорил.

— Я приготовлю чаю, — почти не дыша сказала Гермиона, достав металлический чайник и кружку из своей сумки, и направилась на кухню.

Гарри показалось, что в качестве горячительного лучше подошел бы Огневиски, как в ту ночь, когда погиб Грюм; это помогло бы выжечь часть страха, трепыхавшегося в его груди. Через минуту или две, Рон нарушил тишину.

— Как ты думаешь, что произошла с Кэттермолами?

— Если повезет, им удастся уйти, — сказала Гермиона, поудобней взяв кружку. — Как только мр. Кэттермол поймет что к чему, он перенесет мс. Кэттермол с помощью совместной аппарации, а потом они вместе с детьми покинут страну. Вот что Гарри сказал ей делать.

— Вот блин, хоть бы они убежали, — сказал Рон, укладываясь на подушки. Кажется, чай ему помог; лицо понемногу возвращало прежний цвет. — Мне не показалось, что Редж Кэттермол очень уж сообразителен, судя по тому, как все со мной разговаривали, когда я был им. Боже, надеюсь они сумеют… Если они попадут в Азкабан из-за нас…

Гарри посмотрел на Гермиону, и свои сомнения насчет того, сможет ли мс. Кэттермол без палочки аппарировать вместе со своим мужем, так и не высказал. Гермиона смотрела на Рона, беспокоящегося за судьбу Кэттермолей, с такой невыразимой нежностью, что Гарри не удивился бы, если она вдруг поцеловала бы Рона.

— Ну, он у тебя? — спросил Гарри, отчасти для того, чтобы напомнить о своем присутствии.

— Он… ты о чем? — переспросила она с небольшой задержкой.

— А ради чего мы прошли через все это? Медальон! Где медальон?

— Он у тебя? — вскрикнул Рон, чуть приподнявшись на подушках. — И мне никто ничего не сказал! Черт, могли бы намекнуть!

— Ну, мы вообще-то спасались от Упивающихся. — сказала Гермиона. — Вот.

Она достала из кармана медальон и дала его Рону.

Он был размером с куриное яйцо. Инкрустированный маленькими зелеными камнями, с буквой S, от тускло мерцал в рассеянных солнечных лучах, пробивавшихся через полотняную крышу палатки.

— А точно никто не разрушил его после того, как он побывал у Кричера? — спросил Рон с надеждой. — Вы уверены, что это до сих пор Хоркрукс?

— Скорей всего — да, — сказала Гермиона, взяв медальон обратно, и пристально рассматривая. — Если бы его магически разрушили, на нем был бы какой-нибудь знак об опасности.

Она передала медальон Гарри, тот повертел его в пальцах. Медальон был в идеальном состоянии, будто только сделан. Он вспомнил искалеченный дневник, а также камень из Хоркрукса — кольца, который сломался после того, как Дамблдор разрушил сам Хоркрукс.

— Думаю, что Кричер прав, — сказал Гарри. — Мы должны сперва открыть эту штуку прежде чем сможем ее разрушить.

Внезапно знание того, что именно держит в руках, что живет за этими маленькими золотыми дверцами, буквально тряхнуло Гарри. Даже после всех усилий, которые они приложили, чтобы найти медальон, он почувствовал неодолимое желание отбросить его подальше от себя. Овладев собой, он попытался открыть медальон пальцами, затем применил те чары, которые использовала Гермиона, когда открыла комнату Регулуса. Не сработало. Он отдал медальон Рону и Гермионе, они тоже старались изо всех сил, но и у них ничего не вышло.

— А ты его чувствуешь? — спросил Рон тихим, будто бы крепко зажатым в кулак, голосом.

— Ты о чем? — Рон передал Хоркрукс Гарри. Через мгновение, Гарри решил, что понял, о чем Рон. Он не совсем понял что почувствовал: либо это его собственный пульс, либо что-то билось внутри медальона, словно маленькое металлическое серце.

— И что мы с ним будем делать? — спросила Гермиона.

— Будем хранить его до тех пор, пока не сможем уничтожить, — повторил Гарри, и, хотя и не хотел этого, надел цепочку себе на шею, а медальон засунул под одежду, туда, где уже был мешочек, который дал ему Хагрид.