“Гарри, мне кажется, сейчас Сочельник!” — сказала Гермиона.

“Думаешь?”

Он потерял счет времени, они не видели газет уже несколько недель.

“Я уверена в этом, — ответила Гермиона, ее глаза были прикованы к церкви, — Они… Они должны быть там, да? Твои мама и папа? Я вижу кладбище позади нее”.

Гарри почувствовал странное ощущение, но это было уже не волнение, скорее страх. Скорее всего, Гермиона знала, что он чувствует, потому, что взяла его за руку и повела вперед, первый раз за долгое время. Наполовину перейдя площадь, она вдруг резко остановилась.

“Гарри, смотри!”

Она указывала на мемориал. Когда они прошли мимо него, он преобразился. Вместо обелиска, покрытого именами, там была статуя трех человек: мужчины с грязными волосами в очках, женщины с длинными волосами и добрым, красивым лицом и ребенка, сидящего на руках матери. Снег лежал на их головах, как пушистые белые шапки.

Гарри подошел ближе, вглядываясь в лица своих родителей. Он никогда бы не подумал, что здесь может быть статуя… Как странно было смотреть на самого себя, изображенного в камне, счастливого ребенка без шрама на лбу.

“Идем”, — сказал Гарри, и они снова двинулись в сторону церкви. Как только они перешли дорогу, он оглянулся через плечо; статуя снова стала обелиском.

Пение становилось все громче, как только они дошли до церкви. Это заставило сжаться горло Гарри, так сильно это напомнило ему Хогвартс, Пивза, вопящего неприличные версии гимнов из рыцарских доспехов, двенадцать рождественских елок в Большом Зале, Дамблдора, надевшего дамскую шляпку, которую он выиграл в хлопушке, Рона в вязаном свитере…

На воротах, ведущих к кладбищу, висела омела. Гермиона открыла их настолько тихо, насколько было возможно, и они протиснулись в дверь. По обеим сторонам от скользкой дорожки, ведущей к дверям церкви, лежал глубокий и нетронутый снег. Они прошли по этому снегу, оставляя за собой глубокие ямы, обошли здание, стараясь не выходить из тени между сверкающими окнами.

Позади церкви, ряд за рядом стояли заснеженные надгробные плиты, высовывающиеся из-под бледно-голубого одеяла, с красными, золотыми и зелеными пятнами в тех местах, где свет из окон падал на снег. Крепко сжимая палочку в кармане куртки, Гарри подошел к ближайшей могиле.

“Посмотри, это Аббот! Наверное, какой-нибудь дальний потерянный родственник Ханны!”

“Говори потише!” — взмолилась Гермиона.

Они пробирались все глубже и глубже, оставляя темные следы позади себя, останавливаясь, чтобы посмотреть на слова на старых надгробиях, то и дело косясь в окружающую темноту, чтобы быть абсолютно уверенными, что за ними не следят.

“Гарри, сюда!”

Гермиона была двумя рядами дальше; ему нужно было пробраться назад, его сердце радостно забилось в груди.

“Это —”

“Нет, но посмотри!”

Она указала на темный камень. Он остановился и увидел на покрытом лишаем камне слова КЕНДРА ДАМБЛДОР и, немного ниже даты ее рождения и смерти, И ЕЕ ДОЧЬ АРИАНА. Также там было изречение:

Значит, Рита Скиттер и Мюриэль были правы. Семья Дамблдор действительно жила здесь, и часть ее умерла здесь же.

Увидеть могилу оказалось намного хуже, чем слышать о ней. Гарри не мог не думать, что и он, и Дамблдор связаны с этим кладбищем, и что Дамблдор должен был сказать ему это, но не счел нужным поделиться с ним этой информацией. Они могли бы посетить кладбище вместе, на секунду Гарри представил, как он приходит сюда с Дамблдором, какая бы это была связь, как много это бы значило для него. Но для Дамблдора, казалось, тот факт, что их семьи лежат рядом на одном кладбище, было не очень важным совпадением, не относящийся, возможно, к той работе, которую он хотел, чтобы Гарри выполнил.

Гермиона смотрела на Гарри, и он был рад, что его лицо скрыто в тени. Он снова прочитал слова на надгробии. Там где твое сокровище, там же будет и твое сердце. Он не понял, что они означали. Эти слова точно выбрал Дамблдор, как самый старший член семьи, поскольку его мать умерла.

“Ты уверен, что он никогда не упоминал — ?”

“Нет”, - резко сказал Гарри, затем “Давай искать дальше”, - и отвернулся, думая, что уж лучше бы он не видел камня. Он не хотел, чтобы его трепет был испорчен возмущением.

“Здесь!” — снова крикнула Гермиона сквозь темноту через несколько секунд. “Ой, нет, прости! Я подумала здесь написано Поттер”

Она терла осыпающийся, покрытый мхом камень и нахмурилась.

“Гарри, вернись на минуту”.

Он не хотел снова быть сбитым с пути и нехотя побрел по снегу к ней.

“Что?”

“Посмотри на это!”

Могила была очень старой, неразборчивой, поэтому Гарри едва смог разобрать, что там было написано. Гермиона указала ему на символ над надписью.

“Гарри, это метка из книги!”