— Батильда? — повторил Гарри.

Она снова кивнула. Гарри почувствовал медальон, его содержимое, иногда постукивавшее или бившееся, пробудилось. Он почувствовал его пульс сквозь холодное золото металла. Может знал или почувствовал близость вещи, которая его уничтожит? Батильда, шаркая, толкнув Гермиону так, будто вообще не видела, шаркая исчезла в комнате, которая напоминала гостиную.

— Гарри, я не уверена на счет этой задумки, — выдохнула Гермиона.

— Посмотри на ее размер, в случае чего мы ее пересилим. Слушай, я должен был сказать тебе, я знаю что она не совсем в себе. Мюриэл назвала ее «выжившей из ума».

— Подойди! — позвала Батильда из следующей комнаты.

Гермиона подскочила и вцепилась в руку Гарри.

— Все в порядке, — успкоил Гарри и прошел в гостиную.

Батильда пошатывалась у места, где горела свеча, которая не делала комнату светлее, не говоря уже о безумной грязи. Толстый слой пыли хрустел под ногами, а нюх Гарри распознал под сырым и заплесневелым запахом, более отвратительный запах испорченного мяса. Он удивлялся, когда в доме Батильды последний раз был хоть кто-то, кто бы проверил как она тут справляется? Похоже она еще и забыла как пользоваться магией, потому что в ручную неуклюже зажигала свечи. Ее волочащиеся кружева на манжетах постоянно были в опасности возгарания.

— Позвольте мне, — предложил Гарри и забрал у нее спички. Она стала наблюдать как он зажигает огарки свечей, которые стояли на блюдцах по всей комнате: ненадежно взгромажденные на стыках книг, на столах, переполненных разбитыми и заплесневелыми чашками. Последняя поверхность, на которой стояла свеча — комод с покосившимися дверцами, на котором стояла уйма фотографий. Когда огонь наполнил свечу жизнью, пламя заплясало в запыленных стеклах и серебре фотографий. Он заметил несколько крошечных движений на картинках. Поскольку Батильда возилась с бревнами в камине, Гарри пробомотал: «Тергео». Пыль вычистилась с фотографий и он увидел, что больше полдюжины изображений исчезло из самых больших инкрустированных рамок. Он удивился, чтобы Батильда или кто-то еще переложил их? Тогда в заднем ряду его глаз уловил фотографию, за которую Гарри уцепился. Это был злотовласый, улыбчивый вор, сидящий на подоконнике у Григоровича, он лениво улыбнулся Гарри из серебряной рамки. Гарри немедленно вспомнил, где он еще видел этого мальчика: в “Жизни Альбуса Дамблдора и его выдумках», он там под руку с Дамблдором-подростком. Понятно куда делись пропавшие фотографии — в книгу Риты.

— Миссис… мисс Бэгшот? — спросил он немного дрожащим голосом. — Кто это?

Батильда стояла посредине комнаты и наблюдала, как Гермиона помогала ей разводить огонь в камине.

— Мисс Бэгшот, — повторил Гарри и подошел с фотографией в руках к огню потрескивавшему в камине.

Батильда повернулась на голос, а Хоркрус стал стучать по груди сильнее.

— Кто этот человек? — спросил он, протягивая вперед изображение.

Она мрачно всматривалась и снова подняла глаза на Гарри.

— Вы знаете кто это? — он повторил более медленным и громким голосом. — Этот человек? Вы его знаете? Как его зовут?

Батильда смотрела непонимающе. Гарри почувствовал ужасное расстройство. Как Рита Скитер открыла воспоминания Батильды.

— Кто этот человек? — повторил Гарри громко.

— Гарри что ты делаешь? — спросила Гермиона.

— Эта фотография, Гермиона! Вор! Он обокрал Григоровича! Пожалуйста, — он обратился к Батильде. — Кто это?

Но она только недоуменно уставилась на него.

— Почему вы попросили, чтобы мы следовали за вами, миссис… мисс Бэгшот, — спросила Гермиона, усиливая голос. — Вы что-то хотели сообщить нам?

Батильда никак не отреагировала на слова Гермионы, она шаркающими шагами приблизилась к Гарри. Небольшим кивком головы она указала на прихожую.

— Вы хотите, чтобы мы ушли? — спросил Гарри.

Она повторила жест, показала на него, затем на себя и на потолок.

— Ооо… ясно, Гермиона, мне кажется, она хочет, чтобы я с ней поднялся наверх.

— Нет проблем, идемте.

Но как только Гермиона сделала шаг, она с удивительной энергией встряхнула головой и еще раз показала на Гарри, затем на себя.

— Она хочет, чтобы мы шли одни.

— Почему? — на этот раз ее голос прозвучал пронзительно и ясно, так что старая леди начала оборачиваться в комнате, освещенной свечами, в поисках громкого грохота.

— Может Дамблдор сказал отдать меч мне и никому больше?

— Ты правда думаешь, что она тебя узнала?

— Да, — ответил Гарри, глядя в молочные глаза, которые уставились на него. — Я думаю, да.

— Хорошо, только побыстрее, Гарри.

— Показывайте дорогу, — Гарри обратился к Батильде.

Казалось, что она поняла, потому что пошлепала вокруг него к двери. Гарри оглянулся и улыбнулся Гермионе обнадеживающей улыбкой, но, кажется, она этого не заметила. Она стояла, обхватив себя руками, посреди освещенной свечами грязи рассматривая книжный шкаф. Поскольку Гарри вышел из комнаты, и пока его не видела ни Гермиона, ни Батильда, он засунул фотографию неизвестного вора в карман жакета. Лестница оказалось крутой и узкой, поэтому на полпути Гарри решил сзади поддерживать Батильду, чтобы та не свалилась назад, что было весьма вероятно. Медленно, с похрипыванием она взабралась на верхнюю площадку, внезапно повернула направо и повела его в спальню с низким потолком. Комната оказалась черной, как смоль, и ужасно воняла. Батильда не успела закрыть дверь, как Гарри разбил ночной горшок, который выступал из-под кровати, потом их поглотила темнота.