– Так ты будешь подписывать?

– Нет.

– Почему? Касаткина жалко?

– Себя жалко. Потому что при наличии наших подписей мы вам будем не нужны.

– А вы нам и без подписей не нужны, – спокойно сообщил Виталий.

Убьют.

– Так зачем же тогда и Касаткина сюда мешать – если исход один? – пожал я плечами.

– Я все никак не пойму – ты за него, что ли?

– Я сам по себе.

– А чего же ты так о нем печешься? Мы же этой гниде предлагали договориться, он же у нас уже вот где был…

Сжал кулак и показал его мне.

– Когда же такое было? – не поверил я. – Что-то не помню.

– С ним же Огольцов разговаривал, и они уже почти обо всем договорились.

– О чем? – опешил я.

Это действительно было для меня новостью. Виталий посмотрел на меня и засмеялся.

– Да он же нам мстит! Ты понимаешь? За свои страхи, за то, что в тот раз в штаны наложил, его же Огольцов так хорошо пугнул…

– Гена? Пугнул? – еще больше изумился я.

Виталий склонился и сказал, глядя мне в глаза веселым и бешеным взором:

– Касаткина твоего предупредили, что пошла игра по-крупному и что он должен не мешать. Гена ему предложил долю, и этот козел согласился. Ты понимаешь? Он понял, что лучше хоть какие-то деньги, чем дырка в башке, и сам отдал нам прайм-тайм.

– Отдал Совет, – напомнил я.

– Ну ты что? – покрутил пальцем у виска Виталий.

Он, похоже, расстроился, что я ему не поверил.

– Совет – это для баловства. Там всем заправлял Огольцов, с молчаливого согласия Касаткина. И вдруг этот козел начал взбрыкивать.

«Вдруг» – это после гибели Гончарова.

– Гончаров – он чей? Ваш? – спросил я. И опять Виталий помрачнел. Не их он, понятное дело. Но с Касаткиным-то как?

– Я не верю в сговор.

– А мне это и не нужно, – сообщил Виталий.

Месть – вот что его сейчас занимает. Цель жизни.

Обо всем остальном забыл.

– Гончарова ваши убили? – спросил я.

Он бестрепетно посмотрел на меня. Они, они – точно. Запутались они в тот раз. Сначала думали, что их враг – Касаткин, и вдруг объявился этот Гончаров со своими угрозами. Переключились на него, а когда он был убит, с изумлением обнаружили, что ошибались – все-таки Касаткиным надо было заниматься, а теперь вот упустили время, да еще так подставились.

– И Нину Тихоновну тоже вы похитили?

– Какую Нину Тихоновну? – нахмурился Виталий.

– Ту, которая якобы жена Гончарова. На Ленинградском проспекте, а?

– Я про то ничего не знаю.

– Неужели? – не поверил я.

И вдруг подумал, что скрывать Виталию незачем.

Он же рассказал нам про Касаткина. И про Нину Тихоновну мог бы сказать. Если бы знал. Значит, не его люди. Кто-то другой.

– Последний раз спрашиваю насчет подписи, – сказал Виталий.

– Не подпишу. Все одно умирать.

– Что это ты о смерти там бубнишь? – как бы даже удивился Виталий. – Ты жить будешь. Еще нужен мне.

– Зачем?

– Я слышал, Касаткин тебя в генеральные продюсеры прочит. Соглашайся, хороший пост. И мне поможешь между делом.

– Ну тут-то ты зря надеешься.

– Нет, – сказал Виталий. – Не зря. Потому что ты будешь так стараться, так стараться… – Он поднялся со стула. – Ты же бумагу не подписал?

– Не подписал, – подтвердил я, еще не видя в этом никакой логики.

– А товарищи твои подписали.

Он взмахнул в воздухе тем самым договором.

– И ты теперь будешь шелковый, – сообщил Виталий. – Потому что в этом вот договоре можно заменить первый лист. Там не будет никакого Касаткина, а будешь ты. Ты по договору со своими компаньонами станешь единоличным владельцем компании, потому что они переуступят тебе свои акции.

Я уже все понял, и это было ужасно – то, что он говорил. Потому что при таком раскладе они должны были умереть – и Илья, и Светлана. Ведь действительно можно заменить первую страницу договора. И там будет записано, что Светлана и Илья переуступили мне, Евгению Колодину, свои акции. Этот договор Виталий спрячет далеко-далеко, чтобы извлечь его тогда, когда это потребуется. То есть когда меня надо будет уничтожить. Потому что к тому времени ни Светлану, ни Илью еще не смогут обнаружить, и как только этот договор всплывет – я обречен.

– А я заявлю в милицию, – пробормотал я. – Сегодня же.

– А что толку?

Толку действительно никакого. Илья и Светлана уже будут убиты. И что-либо доказать я не смогу. Что так, что этак – результат одинаково плачевный.

– Вот видишь, – сказал Виталий. – Не будем мы с тобой ссориться.

Он хотел бы подставить Касаткина, но если уж это не удалось – все переиграл. Предусмотрительный малый. Даже завидно.

– Останешься здесь, – сказал он мне. – А этих двоих мы увезем.