Взявшись за рубанок, я вчувствовался во внутреннюю структуру комода. Мне казалось, что там не все в порядке. Трудно сказать, сколько на это ушло времени, но в конце концов мне пришлось переналадить одну из направляющих опор выдвижного ящика, и дело пошло на лад. Изделие стало приобретать форму, близкую к желаемой, к одному из старых рисунков Дормана.

– Леррис!

Я покачал головой, сообразив, что провозился с комодом дольше, чем думал.

– Да?

– Лавка Хадмита закрылась, – тактично заметил Бострик.

Ювелир обычно работал дольше, чем кто-либо другой. Кивнув, я начал собирать инструменты. Бострик заодно разложил по местам и инструменты Дестрина.

Мы умылись и, поставив в известность Дейрдре, отправились через площадь к таверне. Меня беспокоило лишь то, что по возвращении мне придется чистить Гэрлоково стойло. А утром рано вставать.

На Лесопильной улице нам пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить возвращавшийся в казармы кавалерийский отряд. Три коня шли с пустыми седлами, на одном из которых расплылось темное пятно. Мечи всадников испускали тусклое красное свечение хаоса. Пленных за отрядом не вели.

Пропустив всадников, я посмотрел на Бострика и покачал головой.

– Видать, плохи у них дела.

Он кивнул, и мы продолжили путь.

В таверне «Втулка» все оставалось по-прежнему. Хотя камин, по летнему времени, не горел, мне вполне хватало и едкого кухонного чада.

Из-за стола меня окликнул Пэрлот, и я поспешил к нему, предоставив Бострика самому себе.

– Прости, мы чуток припозднились. Сперва заработались, а когда пошли, пришлось пропустить конников префекта.

– Знакомься, – Пэрлот обвел рукой стол. – Джирл, его сын Дерил, Растен и Ферральт. Обычно с нами выпивает еще и Хертол. А это, – он положил руку мне на плечо, – Леррис, прыткий малый, решивший занять место старого Дормана и заставить меня побегать за моими денежками.

Все расхохотались, а Пэрлот выдвинул стул и спросил:

– Что будешь пить, Леррис?

Мне оставалось лишь смущенно улыбнуться.

– Сок, мас…

– Никаких «мастеров». Просто Пэрлот.

– А что ты там говорил насчет конницы? – полюбопытствовал Дерил.

– Не скажу точно, – ответил я, пожимая плечами, – но, два десятка кавалеристов возвращались после стычки, потерпев поражение. Кони с пустыми седлами, пленников нет…

– Проклятье! – пробормотал мужчина, сидевший напротив. – Охота же ему опять задираться с самодержцем.

Возле Пэрлота появилась все та же худощавая, со шрамом на щеке, служанка. Точнее, худощавым оставалось ее лицо, а вот живот под передником заметно округлился, показывая, что девица не ограничивалась простым кокетством.

– Что еще подать, мастера?

– Для Лерриса соку, а мне налей еще пива, – распорядился Пэрлот, вручая ей свою массивную кружку.

– …Самодержец уже показала, на что способна, расправившись с мятежниками из Фритауна…

– Я так понимаю, что префекту лучше бы избегать столкновений с Кифриеном? – вежливо поинтересовался я.

Джирл прокашлялся:

– У Галлоса славная история, и самодержцу следует чтить ее и признавать исторические границы…

– Он хочет сказать, – пояснил с усмешкой лысеющий Ферральт, – что префекту следует вернуть владения, утраченные Галлосом в незапамятные времена, а заодно, коли получится, прибрать к рукам и другие земли.

– Ферральт, – рассердился Джирл. – Я сказал именно то, что хотел.

– Он входит в число советников префекта, – шепнул мне на ухо Пэрлот.

– А что, у самодержца все бойцы женщины? – спросил я.

– Нет, только лучшие.

На стол со стуком опустились кружки.

– Вот сок и пиво. С вас два медяка.

Я вручил служанке монеты. Пэрлот удивился, но возражать не стал.

– Женщины воюют варварски, – сказал Растен.

– Он хочет сказать, – опять не удержался от пояснения Ферральт, – что женщины не лезут в драку почем зря, а вступают в бой, лишь когда уверены в победе.

– Как та, насчет которой жаловался Торман?

– Черноволосая, которой самодержец дала чин в обход его кузена?

– Может мне кто-нибудь что-нибудь объяснить? – спросил я, сделав большой глоток.

Растен бросил взгляд на ухмыляющегося Ферральта, и тот, пожав плечам, сказал;

– Торман женат на моей сестре. Кузен его, тоже Торман, поступил на службу к самодержцу, потому что бывший префект… Впрочем, это долгая история. Короче, молодой Торман был в очереди на чин подкомандующего, когда эта женщина, командир малого отряда, проделала какой-то фокус с водой и одолела фритаунских мятежников, не потеряв ни единого бойца. Самодержец отдала ей пост, на который Торман уже губу раскатал, и тот со злости вызвал эту особу на поединок, да еще и оскорбил. Они сразились, и чертова баба отсекла ему руку вместе с мечом. От самодержца он получил пенсию – и предостережение.