Ангел парил среди облаков, с которых открывался вид одновременно на большой город и убежище Инария. Он много энергии расходовал на то, чтобы защитить себя от глаз и магии мятежника, чтобы можно было без проблем наблюдать, как разворачиваются события. Ангел не видел нужды делать что-либо ещё: сейчас он считал достаточным наблюдать и ждать. Вскоре должны прибыть остальные, и они сразу увидят, что он действовал правильно и создал все условия для очищения.

Скоро кощунственного творения Инария не станет.

Малик поклонился так низко, как позволял мраморный пол. У него не было выбора. Лицо женщины Амолии было покрыто чёрными струпьями. Прежде чем прийти сюда, призрак осмотрел остальные части тела и увидел, что то же коснулось и конечностей, и туловища… Вообще всего. Тело было почти израсходовано. У него оставалось мало времени.

Нахождение нового тела оказалось более трудной задачей, чем он представлял. Малику нужно было такое, чтобы не только смогло продержать его внутри до того, как он схватит Ульдиссиана, но и обладало своими собственными магическими силами.

Проблема состояла в том, что магические кланы после избиения их совета постарались предупредить всех о том, кто был подосланным убийцей. Малик-то рассчитывал, что к этому времени у него уже будет тело Ульдиссиана, и потому упустил много удачных возможностей. А потом члены правоприменительной службы магических кланов стали охотиться на него группами, что лишило его возможности завладеть одним из них.

Потому Малик был очень благодарен, когда Инарий как будто бы даровал ему треклятого братца Ульдиссиана, Мендельна. Поскольку именно Мендельн при помощи каких-то тайных сил вернул его к существованию, Малик посчитал, что использование его тела будет бесценной выходкой.

Но этот случай вылился в последнюю неудачу и привёл его к этому печальному состоянию. Он был вынужден пойти на новую сделку… И теперь пресмыкаться перед тем, кого он ненавидел так же сильно, как Ульдиссиана.

Инарий стоял перед ним не в образе ангела, но как младой Пророк. Малик больше не высмеивал видимость; он испытывал отчаяние впервые за свою жизнь… И смерть. Всё должно было пройти, как спланировано.

Ангел был облачён в сверкающую серебряную броню, которая намекала на его истинный статус. Да что там, подогнанное изображение крылатого воина занимало центр его нагрудника. Поверх золотистых волос был надет обрамлённый шлем с изогнутым металлическим гребнем, который проходил до самого низа шлема. На поясе у Пророка висели ножны с мечом, рукоять которого была украшена драгоценными камнями.

При других обстоятельствах Малик, может быть, и посмеялся бы над таким показным убранством. В конце концов, фигура перед ним была настолько могущественнее, чем его видела смертная паства. Эти побрякушки были всего лишь нарядом, чтобы Инарий мог выглядеть более впечатляюще, когда будет уничтожать фанатичного эдирема.

— Я предоставил тебе более одной возможности, Малик, — сказал Инарий. — И ты эти возможности упустил!

— Обстоятельства были против меня, — посмел ответить высший жрец. — А один раз меня предали! Водяной демон должен был оставить Ульдиссиана мне, но вздумал подкрепиться.

— Этот вопрос тебе лучше решить с лордом Диабло… Если сможешь найти его, — Инарий позволил своему человеческому обличью презрительно усмехнуться при упоминании отсутствующего демона. — Он положил конец этой видимости договора ещё быстрее, чем я ожидал, — что, пожалуй, говорит о некоторой его мудрости, ведь я сам собирался повернуть всё против него.

— Он попытался забрать ассенианца для своих собственных целей, — предположил Малик. — Попытался и потерпел неудачу.

— Недалеко ушёл от тебя, — ангел направил взор вниз на скрюченную фигуру. — Впрочем, от тебя, возможно, ещё будет какой-то толк…

Малик взглянул вверх:

— Сделаю всё, что скажешь!

— Сделаешь — и, если удастся, я дарую тебе тело еретика.

Громкий кашель захватил высшего жреца. Малик ничего не мог поделать, его вырвало на чистый пол.

Инарий нахмурился. Под его недобрым взором отвратительная лужица исчезла.

— П-прости меня, — сумел выговорить призрак.

— Если сделаешь, что скажу, прощу, — Пророк сделал взмах рукой, и Малик поднялся на ноги, как марионетка. — Но эта оболочка больше не пригодна. Тебе нужна лучшая.

Вход в покои Инария открылся. Уголком глаза Малик заметил, что немолодая, но пребывающая в довольно хорошей форме женщина в мантии старшего жреца стоит в некотором ошеломлении в дверях. Её ладонь всё ещё была сжата в кулак, которым она собиралась вежливо постучать в дверь.

Женщина немедля склонила голову:

— Великий, ты призвал меня.

— Да, Орис. Подойди к нам.

Только тогда женщина увидела Малика. Она нахмурилась, подходя к ним двоим. Позади Орис двери плотно закрылись.