Когда человеку холодно, то он ищет, как бы ему согреться в лучах солнечных, а в переносном смысле – устремляется всею душою к свету Солнца Правды. Когда же горяч, то жаждет охладиться живительной влагой, а в духовном смысле стремится утолить духовную свою жажду водою живою, т.е. Духом Святым. А если ни холоден, ни горяч, а теплохладен (обуморен – по-церковно-славянски), то пребывает в состоянии самодовольства, в духовной спячке. О теплохладности и самодовольстве буддистского толка уже говорилось, но откуда они могли взяться у лаодикян последних времён? – Очевидно, от сознания того, что они на верном пути: на пути строительства коммунального рая на земле, т.е. как бы воплощают идеи христианства на практике в жизнь. А Господь им всем говорит: извергну (изблюю – по-церк.-слав.) тебя из уст Моих.

Первая заповедь блаженства – о нищих духом, т.е. осознавших свои грехи, и немощь, и недостоинство перед Богом. Как нищий просит подаяния на хлеб насущный, так и эти блаженные, пребывая в постоянных трудах молитвы, денно и нощно взывают о помощи ко святым Божиим угодникам и к Пресвятой Богородице и через них, праведников, со смирением и самоуничижением к Богу – таковых есть Царство Небесное. Тех же, кто считает самих себя праведниками, богатыми опытом ли «общения с Богом», посредством медитаций буддистского или иного толка, или своими, как они думают, добрыми делами на пути строительства «справедливого общества», – тех как раз и называет Господь несчастными, жалкими, нищими и слепыми, ибо, не сознавая своей наготы духовной, своих страстей, на дух воюющих, и всякой скверны в мыслях, словах и делах, они не только не в состоянии сделать что-либо поистине доброе для других, но даже и самих себя губят этой своей слепотой. Господь советует купить у Него «золото, очищенное огнем», т.е. обогатиться подлинными добродетелями, испытанными в огненных искушениях, и облечься в одежду святости: непогрешительность в мыслях, словах, делах и поступках, по благодати даруемую только плачущим о своих грехах, кающимся и молящимся; другими словами, советует им обогатиться дарами Святого Духа, полагающими покров на наготу их собственной немощи. А для этого советует помазать очи свои духовные глазной мазью (что есть личная нестяжательность и милосердие), дабы обрести способность видеть свои грехи, ибо пристрастие к благам мира сего помрачает духовное зрение,

За одно только желание добрых дел, хотя бы и не имеющихся, этих жалких, нагих и слепых Господь любит, поэтому обличает и наказывает, чтобы не погибли во грехах своих, и призывает к покаянию.

Господь не насильствует над душой человека, но стоит при дверях её и стучит, пробуждая совесть его. Кто услышит призыв Божий к покаянию и отворит двери сердца своего сокрушением о грехах своих и молитвою к Богу о прощении их, к тому войдёт и будет вечерять с ним, даруя в снедь Себя Самого – Слово Божие и благодать общения с Ним.

Побеждающему искушения от соблазнов и заблуждений мира сего обещает награду, превосходящую всякое разумение человеческое: с Ним, Сыном Божиим, предвечно рождённым от Отца и единосущным Ему, и Сыном Человеческим, победившим смерть, Царём и Владыкой вселенной, разделить престол Его, т.е. и царскую власть Его, и Божественное достоинство. Имеющий духовное слышание и разумеющий глаголы Божии да слышит, что Дух говорит церквам.

Голос, который Иоанн слышал прежде как звук трубы, был голосом Сына Божия, Бога Слово, о чём Он Сам засвидетельствовал словами: «Я есмь Альфа и Омега...» Значит, предложил ему взойти на небо Сам Господь наш, Иисус Христос. Слова «покажу тебе, чему надлежит быть после сего» говорят о том, что всё последующее видение имеет отношение не к тому, что есть (или что было), а к тому, что будет после сего. А именно, если до этого Он повелевал послать книгу с Откровением семи церквам в городах Малой Азии, которые были прообразом всех церквей Божиих на земле, то теперь речь идёт о том, что всё последующее относится к тому времени, когда свет учения Христова распространится по всему миру. И тотчас Иоанн прозрел духовно и увидел престол, стоящий на небе, и на престоле был Сидящий. Поскольку в первый миг он увидел только Его, то это уже говорит о том, что Сидящим на престоле был именно Тот, Кто предложил Ему взойти на небо.

Яспис – это драгоценный камень, подобный кварцу, но ярко окрашенный в радужные цвета, как облако в лучах солнечных во время летнего дождя; из этого камня, как мы увидим, состояли и стены горнего Иерусалима, – очевидно, это символ святости и благодати Божией. А сардис – огненно-красный камень, подобно пылающему в горниле металлу. Он служит символом славы и силы Божией. И если сравнить этот образ с видением славы Божией у пророка Иезекииля, то убедимся, что Иоанн увидел тот же самый образ: «...над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг: от вида чресел его и выше и от вида чресел его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом» (Иез. 1: 26–28). Но Иоанн видел ещё и радугу вокруг престола, видом подобную изумрудно-зелёному смарагду, – как бы некий символ вечной жизни. Иезекииль же не видел радуги, потому что слава Божия сошла на землю. Но зато он видел цвет престола: он был подобен небесно-лазоревому цвету сапфира, который как бы символизировал его надмирность. Итак, оба пророка видели Сидящего на престоле во славе Святаго Бога, имя Которого Сущий, Сына Божия, – Бога Слово видели они во славе Отчей и славе Своей.

Кто эти старцы? – Своим Апостолам Господь сказал: «Когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых». Значит, первые двенадцать старцев – это двенадцать Апостолов, верных свидетелей Христа Спасителя, начиная от крещения Иоаннова до воскресения и вознесения Его на небо, которые посеяли по всему миру семена веры в Него. Другие двенадцать старцев – это, вероятнее всего, патриархи двенадцати колен Израилевых, которые являются по сути родоначальниками ветхозаветной церкви. Таким образом, двадцать четыре старца являются старейшинами, представляющими две церкви: ветхозаветную, как корень древний, и новозаветную, как древо зеленеющее, через жертву Христа Спасителя из него произросшее. Подтверждение тому, что именно об этих двадцати четырёх старцах здесь идёт речь, мы находим в двадцать первой главе Апокалипсиса (XXI.12–24), где говорится, что имена двенадцати Апостолов были написаны на двенадцати основаниях стены горнего Иерусалима, а имена двенадцати патриархов были начертаны на двенадцати вратах её. И нет иных имён, которые бы упоминались особо в Божественном Откровении, кроме этих двадцати четырёх. Следовательно, именно эти старцы занимают самые почётные двадцать четыре престола вокруг престола Сына Божия. Они облечены в белые одежды святости, а на главах их золотые венцы, свидетельствующие о дарованной им чести, славе и царской власти в Царствии Небесном.

Увиденный Иоанном престол, на котором был Сидящий, имел, конечно, не вещественную, а духовную природу и был символическим образом одного из девяти ангельских чинов, носящих это же название, которые служат сидалищем Богу; от них исходили молнии и громы и гласы, как из некоего облака небесного, предвозвещавшего надвигающуюся грозу – грядущего на весь мир суда Божия. А семь огненных светильников перед престолом – это те семь архистратигов небесных сил, которые упоминались выше.