Модрон также объяснил, что я смогу выйти из подземелья к любому порталу, о существовании которого знаю, и что когда подземелье приводится в изначальное состояние, любое существо или предмет, в нем остающиеся, могут быть уничтожены. Я попросил установить высокий уровень сложности, ибо очень уж интересно, какие конструкты будут меня ждать.

Комнаты подземелья оказались такими же, но конструкты были больше размером, с меня ростом, облаченные в тяжелые доспехи и сражающиеся двумя встроенными в их тела мечами. Я попытался поговорить с одним из них.

Он ответил:

— Приветствую, нарушитель.

— Почему ты считаешь меня нарушителем?

— Потому что ты не один из нас. Следовательно, ты — нарушитель. А будучи нарушителем, ты должен умереть. — И он атаковал.

Одержать победу над этими конструктами было гораздо сложнее и пришлось изрядно повозиться, прежде чем противник оказался повержен.

У конструкта в следующей комнате я поинтересовался, чем же он занят.

— Я докладываю о каждом твоем успехе и каждом шаге Злому Колдуну. От тебя мы получаем знания и, стало быть, совершенствуем себя. — После чего он напал на меня и, конечно же, был повержен, но битва оказалась не из легких.

В следующей комнате я также принялся расспрашивать одного из конструктов. Он склонил голову набок и внимательно оглядел меня.

— Почему ты продолжаешь задавать нам вопросы? Я не понимаю.

— Всегда есть вероятность того, что я узнаю что- нибудь новое.

Он погрузился в раздумья, затем кивнул в знак согласия.

— Да… полагаю, это так… Давай научу тебя боли. — Он устремился в атаку… и к собственному уничтожению.

Мы миновали еще несколько комнат, уничтожив ряд механических конструктов. Как только мы появились в следующем покое, Морти отпустил комментарий:

— Мне кажется, что я в часах с кукушкой. Ку-ку… в часах с кукушкой!

Эта комната была больше предыдущих, да и конструктов здесь находилось немало. Кроме того, было и еще одно механическое создание, ранее нами невиданное.

Я проследовал в комнату, не обращая на конструктов ни малейшего внимания, приблизился к механическому человеку, чья форма была исполнена как ниспадающие до пола одеяния. Он улыбнулся и поклонился мне.

— Итак, наконец-то мы встретились… — В голосе его не было монотонных оттенков, присущих остальным обитателям подземелья.

Я ответил на приветствие и он снова поклонился.

— И тебе того же, сьерра. — Склонив голову набок, он одарил меня удивленным взглядом. — Итак, мы прямо сейчас сойдемся в сражении за Рубикон, или же вступив в беседу, чтобы ты смог удовлетворить свое любопытство?

Он замолчал, ожидая моего ответа.

— Да, мне любопытно. Мы можем поговорить?

Он немедленно кивнул.

— А, вижу, стремишься к знаниям. Должен признаться, будь это не так, я был бы разочарован.

— Кто ты?

Он поклонился в третий раз.

— Я — Рубикон, Мастер- Колдун. Именно я правлю красными конструктами, обитающими в этом царстве.

Речь его была более связной, чем у прочих механических созданий.

— Значит, ты и есть Злой Колдун?

Он нахмурился.

— Мне не нравится слово «злой», сьерра. Признаю, что мои взгляды на жизнь не совпадают с мировоззрением многих других, но разве одно это делает меня злым? Я так не думаю.

— Что ты можешь поведать мне об этом месте? — спросил я, меняя тему.

Рассмеявшись, он огляделся по сторонам.

— Эта маленькая частичка ада? Пример безумия модронов. Она существует на Плане Лимбо, где помыслы воплощаются в реальность. Таким образом, они могут сотворить подземелье силой воли, а затем населить его конструктами. — Он снова рассмеялся. — Какая прелесть!

— А что ты скажешь о самих модронах?

Он покачал головой.

— Здесь нет модронов, сьерра. Лишь пленники и их пленители.

— Но я видел модронов!

— Нет, сьерра. Создания, которых ты встречал — испорченные останки модронов. Большинство из этих бедных созданий, если не все, на грани того, чтобы изменить свою природу, хоть они этого не понимают.

— Измениться? Что это значит?

— Подземелье состоит из сущности хаоса. Материя эта легко обретает форму по воле множества созданий со сходным мышлением. Это сделает сотворение подобных структур весьма несложным процессом. Однако все имеет свою цену. — Он помедлил. — Модроны — сама суть порядка, сьерра. Но здесь они открыты для воздействия на них сущности хаоса. Подобное часто приводит к безумию. Модроны начинают терять ощущение своего единства и приобретают индивидуальность. Это называется — изменить свою природу, и является серьезным отклонением от избранного курса их общества.