— Как же я породил эти тени?

— Ты отбрасываешь тени на существование, Безымянный. С каждой смертью новая тень отделяется от плоти твоей. Какое-то время они пребывают где-то, но всегда возвращаются, чтобы покончить со своим родителем. Таков путь многих чад… — Равел поджала губы, выражая неодобрение, а затем внезапно ткнула когтем мне в грудь. — И неблагодарных мужчин, подобных тебе.

Слова ее вселили в меня отчаяние. Я относился к смерти почти как к игре, краткой интерлюдии, мало отличавшейся ото сна смертного. Однако каждая смерть имела последствия. Равел, должно быть, не говорит мне всей правды, или же ее позабыла. Тени эти не могут так просто отделяться от моего тела, должна быть тому причина. Я вновь прислушался к ее словам.

— Тысячи смертей, и ты восстаешь от каждой из них. Но не разум, разум более хрупок. Шрамы в нем глубоки и неисцелимы. Мозг сокрыт в черепе, который сложно пробить, но беззащитен от того, что пожирает его изнутри. Там, где пребывала твоя смертность, ныне — лишь пустота. — Она потрясла сжатым кулаком. — Стук- стук — звук пустого человечка, детской игрушки, и лишь маленький камушек заключен у него внутри.

— Несмотря на все это, ритуал, похоже, оказался успешен…

— Ты сомневаешься в Равел? Конечно, я дала тебе то, что обещала! Незадолго до завершения действия заклинания я убила тебя, чтобы посмотреть, сработало ли оно. Ты боролся, но я сжимала хватку все сильнее, и смотрела, как ты умер первой из своих смертей. — Равел звонко клацнула зубами. — Затем я узнала о изъянах… Самомнение окружает нас подобно тюрьме. Забыла я, что иногда оно еще и служит щитом. — Равел поцокала языком. — Прелестное, прелестное создание, столько мудрости и разумения в том факте, что жизнь — подготовка к самому главному: смерти! Наша жизнь средство познания смерти. Если мы позабудем об этом…

— И именно тогда ты обнаружила, что, скончавшись, я потерял память…

— Да… — кивнула Равел. — К сожалению… Не обладая смертностью, чтобы хранить воспоминания, тело — лишь пустая оболочка…

— Раз ты забрала от меня смертность, Равел… она все еще существует?

Равел казалась удивленной, затем — настороженной.

— Да, да! Не волнуйся за «сломанную» смертность… если ты все еще говоришь со мной, то и смертность твоя все еще существует. Ее невозможно уничтожить пока существуешь ты сам. Ты — якорь своей смертной души. И пока существуешь ты, будет существовать и она. — Равел усмехнулась, со свистом втянув воздух. — Ибо жизнь проглотила тебя, а затем выплюнула.

— Да, проглотила, — не удержался, схохмил Морти, — но ты уверена, что он вышел из того самого отверстия, о котором ты говоришь, а не из кое- какого другого?

— Хватит, Равел. Ты забрала мою смертность и это принесло больше вреда, чем пользы. Я хочу получить ее назад сейчас, ты и так владела ей слишком долго.

— Равел не может отдать ее тебе, драгоценный мой, ибо Равел нечего отдать… Я никогда не владела ни тобой, ни твоей смертностью… хотя я была бы не прочь поместить вас в свой садик услады ради, изучить узоры твоей плоти… но Равел не может заставить себя содеять подобное…

— Почему нет?

— Ты любила его! — с изумлением выдохнула Анна. — Ты любила его, это точно!

Равел широко улыбнулась.

— А в это так сложно поверить, демоненок? — Она тихо хихикнула. — Если Равел — это Равел- легенда, почему она недостойна нести это чувство в своем черном сердце?

— Не одно создание не может быть недостойно этого, Равел, — тихо молвила Падшая Грэйс. — Однако история изображает тебя несколько иной…

— Прошлое — в прошлом, а история редко придерживается истины… — Равел нахмурилась, и с угрозой в голосе обратилась к Падшей Грэйс. — Чувство затронуло меня, да… а теперь придержи свой серебряный язычок, дочь Бездны. Я не хочу, чтобы твои тихие слова сотрясали здесь воздух — человек и я разговариваем, а ты не встревай. Тобой я скоро займусь.

— Прекрати, Равел. Если у тебя нет моей смертности… то где же она?

Я нашел Равел, но теперь мне нужно было отыскать и еще кое- что. И, чувствовал я, будет это совсем непросто…

— Я не знаю, сладенький. Но будь я тобой, я бы забрала ее назад побыстрее. Невообразимо ужасные вещи кто- нибудь может совершить с тобой, если захватит твою смертность с целью выкупа. — Равел щелкнула пальцами. — Это означает держать в плену твою сладенькую, исполнительную душу… марионетка, танцующая для кого-то, и это будешь ты, очень грустная марионетка… Я не знаю, где она пребывает.

— Одну секунду… Ты сказала, что ТЫ не знаешь, где находится моя смертность. А КТО может знать?