Воспоминания о большом зале, заполненном элитой общества в богатых одеяниях… здесь наверняка проходил бал. Рядом со мной стоял низенький, с иголочки одетый мужчина с золотым медальоном на шее. Знак, выгравированный на нем, я смутно припомнил как Символ Единого. Мы стояли в кругу зевак, пришедших послушать наш спор.

— Но… это невозможно! — эмоционально доказывал мужчина.

— О, но так оно и есть, — отвечал я в своих воспоминаниях. — Я привел несколько неоспоримых фактов, а также несколько примеров. Вы просто не можете существовать!

— Но… вы не можете! Если я приму это за истину, я… я…

— Да. Вы прекратите существовать.

И, без всяких вспышек света или клубов дыма, мужчина исчез.

Наблюдатели заохали и заахали, раздались жидкие аплодисменты… Я вспомнил, как поклонился им и пошел прочь с довольной ухмылкой на лице.

Неожиданно я понял, что Долора пристально за мной наблюдает.

— Вы хорошо себя чувствуете? Если хотите, мы можем закончить нашу дискуссию позже…

Я сделал знак, что готов продолжать. Изо всех сил старался я пробить логику Долоры, и у меня это получилось. Она одобрительно кивнула:

— Вы очень умелый спорщик, этого не отнять. Будь у меня время на дополнительные изыскания, не думаю, что вы взяли бы верх надо мной. — Я поблагодарил ее, и она отвечала: — Если хотите, мы вновь можем обсудить тот же вопрос… На этот раз могу принять вашу точку зрения, если желаете.

Меня поразили ее холодные, смертельные выпады, используемые во время спора.

— Подождите… вы всегда столь безжалостны в споре?

Долора кивнула.

— Госпожа Грэйс приказала мне не выказывать милосердия, так как другие ее ученицы всегда позволяют клиенту одержать победу в длительном споре. Госпожа Грэйс пожелала, чтобы я оказывала клиентуре прямо противоположные услуги.

Да, интеллектуальные поединки с иными работницами борделя оказались не столь напряженными, хоть и более эмоциональными. Отстраненная манера Долоры эмоции не будоражила, но спор с ней меня весьма впечатлил. Я спросил, можем ли мы сыграть в игру.

— Конечно. Вы хотите сыграть во что-то определенное?

Моя амнезия оставляла мне широкий выбор.

— Нет… Вообще-то, я не помню никаких игр…

— Что ж, давайте покажу вам одну из них. — Долора продемонстрировала мне тонкую коробочку, которая, будучи открытой, явилась доской, расчерченной на клеточки. Внутри коробки обнаружились отполированные каменные фигурки… половина — черные, половина — белые.

— Это игру знают под множеством названий. Объяснить вам правила?

Долора объяснила мне правила — как двигать фигурки, как взять фигуры противника. Игра показалась мне достаточно знакомой.

— Правила просты, да? Но сложность заключается в самой игре. Нужно много времени, чтобы ее освоить. Сыграем?

В процессе игры я понял, что она мне не нова. Я припомнил различные уловки и стратегии, с помощью которых одерживал победы ранее, и теперь применял их в надежде одержать верх. Внезапно воспоминания овладели мной…

Воспоминания о затянутом дымом поле битвы… Я сидел на спине огромной четырехногой твари и с высокого холма глядел на сражавшихся. Трубные звуки рогов доносили мои приказы до войск.

Я смотрел, как мои войска разделились, бросившись направо и налево, в то время как воинство врага устремилось к холму, дабы покончить с предводителем противника — со мной.

— Глупцы, — думал я, кривя губы в злобной ухмылке. — Мои рыцари устремятся вниз по склону и мгновенно остановят их атаку… и в это мгновение мои «отступающие» солдаты ударят по флангам! Да, вскоре я одержу очередную победу…

Долора снова пристально на меня смотрела.

— С вами все в порядке? Мы можем закончить игру в другой день, если желаете…

Я попросил ее продолжать. Долора прекрасно играла, пресекая все мои хитрости, за исключением самых изощренных, но в итоге те превзошли ее неизменные стратегии. Они одобрительно кивнула, начав собирать фигурки в коробку.

— Вы — прекрасный игрок, возможно, мастер. Я преклоняюсь пред вашим умением.