Велик, я и Свищ стояли за прямой путь. Суть его заключалась в том, что Анита должна была просто снять штаны и убедиться, что Бриан это заметил. В трудных ситуациях нужно использовать свои сильные стороны. Девушки наотрез отвергли эту идею, и мы принялись их уговаривать. Анита начала поддаваться, с каждой секундой становясь сговорчивее.

– Заткнитесь! – закричала Марианна.

Мы тут же примолкли – крик Марианны был слишком громким и пронзительным.

– Что вы о себе возомнили? Вы думаете, вы кто такие?

– Мы просто обсуждаем, – осторожно сказал я.

– Я сказала, заткнитесь.

Она запустила в меня вилку, которая просвистела рядом с моим ухом.

– У нас, кажется, был договор.

Она в ярости смотрела на меня. Я не посмел перечить и молча кивнул. Остальные недоуменно смотрели на нас.

– Я обещал Марианне, что у нее будет право вето.

– Так не честно, – расстроился Велик.

– Возможно, но так должно быть.

Анита восхищенно посмотрела на Марианну.

Прошло несколько часов нашего военного совета, хотя это, наверное, сильно сказано. То и дело всплывала прежняя идея, но Марианна тут же пресекала все попытки ее развить. Мы уже начали унывать, но нас спасла Анита. Ее опыт подсказал ей, что путь к сердцу отца-одиночки лежит через его ребенка, так что Аните необходимо было устроиться на работу в «Божью коровку».

К нам на помощь в Копенгаген приехала Карен. И мы вместе с ней и Анитой отыскали Гитте и Ханну. Мы сидели в полупустом кафе «Бопа» в Эстербро. Ханна никак не могла понять:

– Объясните, пожалуйста, еще раз.

– Мы хотим помочь Бриану. Я его шурин, а Анита – моя подруга. Бриан в ужасном состоянии.

Ханна и Гитте кивали.

– Я хочу помочь ему, но он отвергает всякую помощь и ведет себя крайне агрессивно. Анита расслабит его, а потом уже за дело примусь я. Понимаете?

Они одновременно закачали головами.

– Мы не желаем ему зла. – И я показал им содержимое своей сумки, в которой лежало триста тысяч крон. Выглядело это впечатляюще, и Гитте с Ханной побледнели.

Карен вступила:

– Гитте, ведь ты в ужасном стрессе.

– Простите?

– Если ты возьмешь больничный, сославшись на стресс, Анита может подменить тебя. Мы говорим о сроке в три месяца, за который ты получишь двести тысяч.

Гитте вновь заглянула в мою сумку.

– А ты, Ханна, получишь сто тысяч за гарантию того, что Анита устроится на это место.

Они стыдливо взяли деньги, и Анита через неделю приступила к работе воспитательницы в детском саду.

В первый же день мы с нетерпением ожидали Аниту. Было уже около шести вечера. Она должна была прийти еще час назад, но мы решили подождать еще минут пятнадцать. Когда она наконец пришла, мы не дали ей войти в квартиру, тут же засыпав вопросами. А она только улыбнулась, сняла куртку и бросилась на диван. Она выглядела уставшей. А мы весь день смотрели кино, поэтому были полны нерастраченной энергии. Она выдохнула:

– Хотите услышать, как все прошло?

– Да, черт возьми!

– О, это был самый замечательный день. Я причесала одну девочку, и после этого все захотели, чтобы я и их причесала, в том числе воспитатели. – Она вся сияла от радости.

– Ну а с Брианом тебе удалось поговорить?

– Нет.

– А что тогда ты подразумеваешь под «самым замечательным днем», если ты с ним даже не разговаривала?

– Мне понравилось работать в детском саду.

Это нас удивило. Ей было ужасно некомфортно, когда она уходила утром из дома, а теперь она излучала спокойствие.

– Но с Брианом ты не общалась?

– Нет, он оказался таким замкнутым. Но я обязательно это сделаю. Просто потребуется какое-то время. Я разговаривала с Аланом. Он такой милый. – И она умиротворенно улыбнулась.

Как только я без предупреждения покинул Тарм, там пошла целая лавина слухов. Карен решила пресечь их все разом и пригласила на беседу Надю Йессен из «Скьерн-Тарм дагбладет».