Шрифт:
— Но здесь, бывает, и грабят!
Маяковский приготовил на всякий случай револьвер. Под сиденье потянулся и Кирсанов — вынул из чемодана допотопный наган, притом незаряженный. Наступила тишина. Больше, чем грабителей, мы боялись опоздать к началу. Так оно и случилось. Наконец, громыхая по мостовой, въезжаем на главную улицу. И прямо к цирку Шапито.
У входа толпа. Слышим: «Обманул, не приехал». Публика торопливо занимает места. Маяковский, наверстывая опоздание, сразу же включается в работу. Его голос сотрясает брезентовые своды. После нескольких вводных фраз он переходит к стихам.
Включается и Кирсанов. Аудитория удивлена: такой маленький, а какой темперамент, голос! Когда Кирсанов закончил, Маяковский — публике:
— Товарищи! Я считаю свое опоздание искупленным таким сюрпризом (указывая на Кирсанова). Слово теперь опять за мной, а Сема пусть отдохнет.
Опоздание прощено и забыто. После вечера слушатели восторженно провожают поэтов.
В Харьков можно было возвращаться разными путями. Решаем — через Харцызск. С трудом разыскали машину. Ехать надо по проселочной, верст двадцать пять — тридцать. Жара неимоверная. Мотор барахлит. Лопаются камеры. Шофер идет на крайность — пытается добраться на ободах. Маяковский негодует: он не выносил, когда портили вещи.
Пока мы в Харцызске ждали поезда на Харьков, прибыл скорый Москва — Сочи. В окне вагона мелькнуло знакомое лицо — Всеволод Эмильевич Мейерхольд.
Я изо всех сил крикнул Маяковскому, но они успели лишь обменяться приветствиями. А вот и наш — на Харьков.
В международном оказалось свободных как раз три места. В вагоне Маяковский облегченно вздохнул:
— Товарищи! Трудно поверить… Роскошная жизнь… зеркала… сто лет не видал зеркал!
— Ездить подчас трудновато. Но у нас свое железнодорожное справочное бюро, — сказал Владимир Владимирович друзьям. — Вот задайте Павлу Ильичу вопрос, и он мгновенно ответит.
Начался экзамен: как проехать из Луганска в Чернигов? Назовите все без исключения станции от Харькова до Юзовки и обратно. От Москвы до Севастополя…
Мне надоело.
— Вам самому пора бы знать, — пошутил я.
— Я надеюсь на вас, — парировал Маяковский.
— Научитесь хотя бы ориентироваться.
— Вы опытом взяли, а мне надо учить, — ответил он. — Специально учить не хочу, я не маленький.
— Не прибедняйтесь, — продолжал я. — Ведь у вас огромная память. Вы помните несметное количество стихов.
— Знал когда-то всего «Евгения Онегина», да и сейчас большие куски помню, — подтвердил он.
Я тоже вспомнил юность и расхвастался:
— Когда-то знал наизусть всего «Мцыри» и «Медного всадника», даже пьесы, например «Ревизор», «Горе от ума». Да и сейчас прочитал бы два первых действия почти без запинки.
— Ну-ка, попробуйте!
— Просим! — поддержал присутствовавший при этом Валерий Михайлович Горожанин [43] .
Я — на попятную, но бесполезно. Владимир Владимирович вошел в азарт:
43
Друг Маяковского, его соавтор по киносценарию «Инженер д'Арси», написанному в Ялте в августе 1927 года.
— Буду читать без остановки столько же «Онегина», сколько вы «Горе от ума».
Меня задело за живое: я полез в чемодан за Грибоедовым и демонстративно вручил книгу Маяковскому.
— Можете удостовериться.
Засекли время. Я читал наизусть Грибоедова в невероятном темпе, стремясь «уложить» в 15 минут первый акт, и, когда почти кончал его, Маяковский остановил меня:
— Трещит в ушах. Профанация искусства. Невозможно слушать. Условие нарушаю. За мной долг.
Впоследствии долг был оплачен: Владимир Владимирович читал «Евгения Онегина» минут десять, почти без осечки.
В «Комсомольскую правду» пришло письмо из Днепропетровска от комсомольцев Л. Авруцкого [44] и И. Анисайкина [45] , которые просили редакцию командировать к ним их любимого поэта — Маяковского. И вот в лютый февраль 1928 года Владимир Владимирович в Днепропетровске. (Он уже был здесь полтора года назад). Из гостиницы «Спартак» его сразу повезли в битком набитом трамвае в райком металлистов. Там обсуждали, как лучше провести кампанию по заключению коллективных договоров.
44
В дальнейшем стал заместителем редактора областном газеты «Заря».
45
Впоследствии - директор завода в Днепропетровске.
Оттуда — на завод имени Ленина, куда явились и молодые рабочие с соседнего завода имени Петровского. [46]
Здесь, в большущем красном уголке трубного цеха, проходила конференция читателей «Комсомольской правды».
Выступил Маяковский.
Кто-то из ребят крикнул: «Как же вы будете читать под наши гудки?»
— Ничего, я гудкам не помешаю. Пусть гудят себе на здоровье!
Он призвал молодежь активнее участвовать в газете, рассказал о борьбе на поэтическом фронте, читал стихи.
46
Оба завода считались в эту пору одним предприятием.