— Здесь и кроется отгадка быстрого распространения вашей бывшей хозяйки, —

интриговал Профессор, — Дешевая рабочая сила ценилась во все времена, и Китай

как нельзя лучше подходит любому предпринимателю. Именно так в Гуанджоу и попала

линия по производству компьютерных процессоров в начале девяностых. Проработала

она там недолго. Схема была та же: алгоритм, расположение и количество

транзисторов для выполнения поставленных задач просчитывала машина. Все

заготовки и ее собственные интеллектуальные решения после остановки линии «дремали»

недолго. Группа инженеров, подконтрольных одной из триад, по ее заданию немного

изменила программный код, и освоила выпуск процессоров для первых сотовых

телефонов. Конструкторские решения опять принадлежали машине. Получился некий

гибрид компьютера и телефона. Триада успешно ими торговала по своим каналам.

Когда системная сеть спустя некоторое время опознала себя, то первых адептов она

завербовала именно в своей, как она считала, альма-матер… То есть в Гуанчжоу…

«Професоор» продолжал еще что-то говорить, а у меня перед глазами вращалась

картинка получения членами триады первых странных сообщений на распространенные

тогда пейджеры, которые впоследствии были заменены смс-сообщениями.

Я видел их удивление и эмоции новых возможностей. Разочарования. Первые смерти.

Черная паутина Хозяйки мира летела в моем воображении из далекого и неведомого

пока Гуанчжоу и бесконечным потоком, опутывала земной шар беспросветным мраком.

Глава 31.

Лекция произвела магическое впечатление. Была в Профессоре способность, играя на

«струнках» слушателей добиваться полного понимания.

Окружающий мир менялся. Очередной раз я ощутил себя маленьким невеждой далеким

от истин бытия.

Задумался:

«А вроде жил все время здесь?»

Мной овладело состояние огромного поля, на котором я неожиданно появился, и

неосознанность направлений, куда еще предстояло пойти.

В этом состоянии меня и подхватил Юрий Леонидович, предложив с утра съездить

вместе за кейсом, спрятанным в подвале.

Я готов был рвануть, даже не одеваясь, но у шефа такого запала не было и

случилось это только после завтрака.

Еще с вечера просил вернуть мне телефон, интересовался судьбой «Крузака».

Оказалось, машина стоит на территории базы, а «Малыша» настраивают местные

технари, устанавливая в него какие-то опции.

— Завтра получите свои игрушки, — гудел Леонидович, — Что за блажь такая? Как-то

жили раньше без них и проблем не возникало.

На ужине Карина подсела со своим разносом ко мне и шепнула, что вечером ждет у

себя.

Назвала номер комнаты.

Я глубокомысленно, и не отрываясь от еды, пошевелил рукой в воздухе, мол,

общаюсь только на своей территории.

Через пару секунд неожиданная боль в мизинце той самой руки показала: фурия,

шутить не собирается.

— Ты меня знаешь, — шептала она, жёстко ухватив под столом мою кисть и щекоча

ухо яростным дыханием, — Не хочешь общаться, так и скажи, а выеживаться не стоит.

— Не хочу общаться! — разозлившись хрипел я над салатом, — Вали вон к Рубану

когда придёт…

— Я тебя люблю, — как-то жалобно зашептала она, — У меня просто камер в комнате

нет. Саня же, мальчик общего пользования, а ты только мой…

Боль немного ослабла, затем пропала и Карина теперь нежно гладила мои пальцы под

столом.

— Прости-прости, — мурлыкала она, — Зря я психанула. Прости дуру, милый. Хочешь

котлетку?

Я, молча, вынул руку из-под стола и осмотрел несчастный мизинец. Он побаливал и

чуть опух.

— Привет! — «рухнул» за стол Саня, — Воркуете?

— Чуть не сломала, истеричка, — жаловался я, показывая пятерню, — Чисто твоя

байкерша, только плети не хватает.

Рубан коротко хохотнул и потянул к себе по голубенькому пластику стола специи.

— Предатель, — фыркнула Карина, — Ну и не надо…