– Да я хоть сейчас, – счастливо улыбнулся воин.

– Скор ты больно, – отрезал Миробой. – Сказано "лежать", значит лежать. Странно, тебе почему-то всегда больше достается, будто не с оружием, а голыми руками лезешь. Может дубиной обзаведешься? Больше толку будет, – он резко замолчал.

– Ты тоже видел того, с огненным мечом? – вдруг серьезно взглянул на него Владий.

Миробой лишь кивнул.

"Значит, не привиделось, – подумал он. – Как только на дороге оказались, когда в лесу были…".

От вынужденного безделья Титамир вконец озверел. Воду пил с опаской, не больше глотка, а на шестой день забарабанил в дверь что есть мочи и заорал:

– Эй! Старосту позовите! Дело есть.

– Да какое там дело?! Сидишь себе и сиди, – откликнулись наверху и дружно захохотали.

– Слышь, – поразмыслив, дружинник все же повернулся к своему напарнику, – крикну-ка я старосту, может и правда чего надобно. Глядишь, избавимся наконец от этого зверя, а то меня от него уже колотить начало. Долбится и долбится, как дятел, у меня в голове скоро дырка будет.

Мстивой явился неспешно, спустился, но дверь не отворил.

– Чего тебе? – нетерпеливо спросил он.

– Открывай давай! – рявкнул Титамир. – Я Милоняновича на поединок хочу вызвать.

– Можно, – согласился староста, – да только Вирон вряд ли сам драться будет, выставит кого получше, а ты опять буянить начнешь.

– Не начну, обещаю, – скрипнул зубами воин, уже слыша позвякивание ключей за дверью.

Темница облегченно заскрипела, выпуская узника. Староста, так и не сумевший придумать, как бы по-тихому от него избавиться, на всякий случай попятился.

– Обещание-то помни, – потряс он у него перед носом своим костлявым пальцем. – Не сдержишь, гнить тебе под замком еще тыщу лет.

– Ты мне, Мстивой, не грози, – озлобился Титамир. – Где это видано, слово нарушать. Раз дал, значит сдержу. А ты б лучше за мечом сбегал, пока я тебе дом не разворотил за то, что к оружию моему прикоснулся. За это, брат, положено голову сразу отрывать. Чтоб другим неповадно было.

– Не сердись, Титамир, – Мстивой даже побледнел, враз позабыв все, что собирался сказать, – я это… от людей прятал, глаз завидущих. А ты вон чего удумал – голову отрывать.

Обернувшись, староста поймал задумчивые взгляды дружинников, что им было совсем не свойственно. Похоже, они уже прикидывали, как бы посподручней отсюда выбраться, но их присутствие странным образом подействовало на Мстивоя ободряюще. Он гордо выпрямился.

– Ты не гляди, что я седой, кулаком заеду – мало не покажется. Забыл что ли, что к старости почет надобен. Вас, молодых, учишь, учишь, а все без толку. Как безусого отрока подгоняешь – "бегом".

Напоследок погрозив еще раз, чтоб уж совсем не ронять себя в глазах стражников, он довольно резво пошел прочь, вызвав у Титамира невольную улыбку.

Двое путников удивленно взирали на чересчур оживленный Миронол, шумные толпы спешащих на площадь людей. Гомон повис в воздухе обычно тихого селения, внушая пришлым самые серьезные опасения. Владий сделал быстрый шаг в сторону и ухватил за вихры летящего со всех ног мальчишку.

– Что это здесь происходит? – встряхнул он его.

– Поединок! – восхищенно выдохнул тот. – Слыхали про Титамира-богатыря? Он сейчас с купцом драться будет из-за жены его Малитки. Скоро уж начнут. Все поглядеть хотят. Пусти! Ну пусти! – дернулся он и вывернувшись, исчез в толпе.

– Вот это да-а-а, – протянул Миробой и скривился. – Значит, девица его замуж выскочить успела, а он и взъярился. Ну что ж, идем. Такое действительно пропустить нельзя. Тут одними зубами не отделаются, может и голова с плеч полететь.

Протолкавшись сквозь колышущиеся волны людей, воины выбрались на видное место и оказались лицом к лицу с Титамиром. Несколько секунд друзья ошарашено взирали друг на друга.

– Вы как здесь? – наконец выдавил Титамир.

– Проездом, – усмехнулся Владий. – Ехали себе, ехали и вдруг видим, драться кто-то собирается. Дай, думаем, остановимся и поглядим, кто кого.

– Мы тебя, значит, на постоялом дворе сидим-дожидаемся, – недовольно сдвинул брови Миробой, – а ты тут развлекаешься.

– Развлекался, – на всякий случай уточнил Титамир, – а потом шесть дней под замком валялся, отходил.

– Деревня вроде как на месте, – окинул селение долгим взглядом Владий.

– Лишь с этого боку, – в тон ему ответил друг. – А по вам, кстати, тоже не скажешь, что вы на своем дворе только и делали, что в теньке прохлаждались. Расскажете после?

Почувствовав спиной чей-то тяжелый взгляд, Титамир повернул голову и заметил на противоположной стороне площади Вирона. За его спиной стояла Залишна рядом с курносой веснушчатой девушкой – Элиной. Вопреки ожиданиям, купец на поединок вышел сам и сейчас стоял, вызывающе положив руку на рукоять меча, в глазах пытался изобразить презрение, да только выходило плоховато. Он любил жизнь, делал все, чтобы оградить себя от возможных угроз. Поступил бы так и сейчас, да честь не позволяла. Ведь здесь было его родное селение, люди, от чьего мнения зависела его репутация. А ей купец очень дорожил.