Римские епископы и кардиналы в Северной Италии думали, каким образом им лучше всего восстановить свое влияние. Не так давно они избрали нового кардинала по имени Иосиф Садоле. Он был высоконравственным и красноречивым человеком. Пользовавшийся большим уважением среди людей, Садоле был именно тем человеком, который так требовался церкви. Руководство католической церкви совместно с Садоле составило письмо с обращением к правительству Женевы, в котором местным властям предлагалось сохранить свою власть, но вернуться к католицизму. В письме также были обещаны помощь и поддержка Римом Женевы, а также спрашивалось: "Считаете ли вы более важным для своего спасения верить и следовать тому, что католическая церковь одобрила еще полторы тысячи лет назад и истинность чего неоднократно подтверждала с тех пор; или же нововведениям, принесенным лукавыми людьми лишь двадцать пять лет назад?"30 Этими словами Садоле подверг сомнению истинные мотивы и репутацию реформаторов.

Получив это красноречивое письмо, власти Женевы пообещали дать на него ответ. Письмо было написано на латыни, что поспособствовало отсутствию пристального внимания к нему со стороны простых горожан. Городское правительство почувствовало, что за этим посланием таятся недобрые мотивы, однако не имело в своих рядах человека, который был бы способен противостоять оказываемому давлению. Единственным выходом было отправить Кальвину копию письма и молиться, чтобы он простил их и пришел на помощь.

Когда Кальвин получил письмо, я думаю, что он даже и не вспомнил о том, как нехорошо с ним обошлись в Женеве. Сложившуюся ситуацию он рассматривал как прямую угрозу делу Христа, истинного Евангелия и истинной церкви; Кальвин даже и мысли не допускал о том, чтобы оставить Женеву одну перед лицом опасности.

Кальвин отложил в сторону все остальные дела и сел писать ответ. В течение шести дней он написал такой шедевр, который до сих пор распространяется по миру и ободряет верующих. Письмо Кальвина стало настолько известным, что даже получило название: "Ответ кардиналу Садоле".

Кальвин ответил кардиналу подробно по каждому пункту. С помощью скрупулезно подобранных фактов, примеров и аргументов он разъяснил, а затем обезоружил злоупотребления и безнравственность, процветавшие в католической церкви. Кальвин назвал себя одним из реформаторов, осуждаемых Римом. "Если бы вы набросились лично на меня, я с легкостью простил бы вам ваши нападки, приняв во внимание уровень ваших познаний... Однако когда я вижу, что мое служение, которое, как я уверен, определено мне Самим Богом, подвергается вашим атакам, то предательством, а не терпеливостью с моей стороны будет остаться безмолвным и смотреть сквозь пальцы".31

Кальвин считал Божье Слово единственным источником истины и говорил, что Слово в сочетании с Духом формируют церковь

Несмотря на то, что Кальвин долгое время не был в Женеве, он относился к тамошней церкви с отцовской любовью и вниманием. Своим письмом он стремился защитить невинных от волчьих клыков. Кальвин писал Садоле: "Если бы я думал лишь о своих интересах, то никогда не покинул бы вас".32 Он называл Слово Божье единственным источником истины для реформаторов и говорил, что Слово в сочетании с Духом формируют истинную церковь. Кальвин блестяще показал, что проповедь Евангелия является скипетром, с помощью которого Отец управляет Своим Царством - именно проповедь, а не латинизированная литургия или папская тирания. "Вы либо неправильно понимаете слово церковь, либо... сознательно и с готовностью искажаете ее предназначение".33 Страстно и убежденно Кальвин писал:

"Относительно вашего утверждения о том, что мы сбрасываем это ярмо, чтобы окунуться в разнузданную похоть, отбросив в сторону все мысли о вечной жизни, то давайте вынесем суждение, лишь сравнив наше поведение с вашим. Мы, действительно, имеем многочисленные ошибки; слишком часто мы грешим и падаем. Тем не менее скромность не позволит мне, в отличие от истины, похвалиться, насколько мы превосходим вас во всех отношениях, если, случайно, вы не промолчите о Риме, этой известной обители святости, которая, разорвав в клочья путы чистой дисциплины и наступив ногой на всякое почтение, настолько переполнилась различными пороками, что вряд ли когда-либо на земле было что-то настолько омерзительное".34

Садоле так и не ответил на всеобъемлющее письмо, написанное ему Жаном Кальвином от имени правительства Женевы. Католическая церковь больше ни разу не побеспокоила этот город.

Письмо Кальвина стало одним из наилучших произведений эпистолярного жанра, написанных во время Реформации. В нем нашел отражение истинный дух реформ.

В этой главе вы, наверное, обратите внимание на то, как редко Кальвин говорил, если вообще говорил, о своей личной жизни и о своих чувствах. Нам остается только предполагать, что он мог чувствовать, основываясь на опыте большинства людей.

В возрасте около тридцати лет Кальвин начал задумываться о браке. До того момента он не был серьезно обеспокоен подобной мыслью. Его женой было Евангелие, распространению которого Кальвин посвящал большую часть своей жизни.

Реформатор никогда не писал о причинах, побудивших его расстаться с холостой жизнью, однако, как многие считают, подобное решение Кальвина стало результатом его жизни в доме Букера.

Букер и его жена Элизабет имели чудесные и трепетные отношения в браке. Их дом назывался "обителью праведности"35 и был наполнен радостью и теплом.