– Доброе утро, Брайан, – обратился к нему Джек.

Брайан молчал. Он явно не нуждался в любезностях Джека, и недоверие, крупными буквами написанное у него на лице, лишь усиливало повисшее в воздухе напряжение. Ни один здравомыслящий человек не позавидовал бы Джеку, которому предстояло выставить сына своей клиентки убийцей. И никто, за исключением членов его команды, не мог представить себе ту чудовищную боль, которая сейчас терзала адвоката защиты. Больше никто не знал о том, что Джек выступал против собственного сына.

– Брайан, как давно ты лишился слуха?

– Очень давно.

Джек кивнул. Ответ был правдивым, хотя и уклончивым. В истории болезни Брайана, которую передал Джеку Алехандро Пинтадо, содержались все подробности, проливающие новый свет на причину болезни мальчика. Собственно говоря, только после того как Джек узнал, почему в действительности Брайан лишился слуха, он сумел иначе взглянуть на дело против Линдси, и это могло теперь послужить хорошей отправной точкой для начала перекрестного допроса.

– Как ты лишился слуха? – спросил Джек.

Мальчик передернул плечами, он явно был в замешательстве и не хотел отвечать на вопрос.

Джек продолжал:

– Все, что ты должен сделать, это сказать правду. Это все, что мы хотим услышать. Просто расскажи нам правду.

– Это был несчастный случай, – нехотя выдавил Брайан.

– Несчастный случай, – повторил Джек. – Как это случилось?

– Я сам во всем виноват.

– Ты сам лишил себя слуха?

Мальчик кивнул.

– Как ты это сделал?

Брайан отвел глаза в сторону.

– Наушники.

– Ты слушал громкую музыку, не так ли, Брайан?

– Да.

– На протяжении многих месяцев ты надевал наушники, постоянно увеличивая при этом громкость. Правильно?

Мальчик снова кивнул в знак согласия.

– Всякий раз, когда ты проделывал это, твой слух понемногу ухудшался. К тому времени, когда тебе исполнилось пять лет, ты стал совершенно глухим.

Брайан не ответил, но слова Джека предназначались, главным образом, для присяжных.

– Это так, Брайан?

– Да.

Джек подошел ближе. Он был уверен, что знает ответ, но он должен был задать вопрос. Пришло время проверить его версию, и он страшно сожалел о том, что проверять ее придется на Брайане.

– Почему ты так поступал, Брайан?

Мальчик покачал головой.

– Брайан, твои мама и папа часто ругались?

Мальчик подождал перевода, потом сказал:

– Да. Все время.

– Твой отец когда-нибудь бил твою мать?

И снова пауза. Брайан обвел глазами зал суда, явно ожидая помощи. Наконец он ответил:

– Да.

– Она плакала?

Брайан утвердительно кивнул.

– Она кричала?

– Да.

– Как ты себя чувствовал, слыша, как мама кричит и плачет?

– Не очень хорошо.

– Плохо?

– Ужасно.

– Настолько плохо, что ты больше не хотел ничего слышать? – спросил Джек.

– Да.

Прокурор вскочил с места.

– Судья, мне очень не хотелось вызывать сына обвиняемой для дачи показаний, но я хотя бы старался быть кратким. А то, что происходит сейчас, вообще не укладывается ни в какие рамки.

– Протест отклонен. Но, мистер Суайтек, ведите себя деликатнее.

«Ведите себя деликатнее, – подумал Джек. – Если бы он только знал».

– Да, ваша честь. – Джек повернулся к свидетелю и спросил, – Брайан, ты когда-нибудь сердился на своего отца?

– Иногда.

– Твои мама и папа поссорились в ту ночь, когда погиб твой отец?

– Да.

– Она кричала?

– Я не мог этого слышать.

– Но ты видел, как они ссорились, не так ли? – продолжал Джек.

– Да.

– И в голове у тебя отдавались их крики?

На лице ребенка появилось страдальческое выражение.

– Да.

– Получается, что, несмотря на глухоту, ты все равно слышал крики мамы. Они отдавались у тебя в голове?