– Рядовой Кастильо, вы были на дежурстве семнадцатого июня, в день смерти капитана Пинтадо?

– Да, был.

– Вы заметили что-либо необычное в резиденции капитана Пинтадо?

– Да, заметил.

– Вы заметили это невооруженным глазом или же с помощью каких-либо приборов?

– С помощью приборов, естественно. У нас есть достаточно сложные оптические приборы. Достаточно мощные.

– Не могли бы вы описать то, что увидели, пожалуйста?

Вопросы чередовались с ответами, и свидетель повторил ту же самую историю, которую Джек уже слышал в кабинете полковника Хименеса. Он входил в состав разведывательной команды, которая вела наблюдение за частью территории военно-морской базы, где располагались и жилые дома офицеров Корпуса морской пехоты США. В утро смерти капитана Пинтадо, около пяти тридцати, он видел, как Линдси Харт ушла на работу в обычное время. Двадцать минут спустя, около шести часов утра, он заметил мужчину, который вошел в дом Пинтадо. Мужчина не постучал. Он просто вошел внутрь.

– На этом мужчине была униформа? – спросил Джек.

– Да, была.

– Какого рода войск?

– Береговой охраны США.

– Рядового или офицера?

– Офицера, но в невысоком звании.

– Вы можете описать, как он выглядел?

– Довольно высокий, во всяком случае выше капитана Пинтадо. Неплохо развит физически, широкие плечи. И он был чернокожим.

– Вы узнаете этого мужчину, если снова увидите его?

– Да, конечно. Совершенно определенно узнаю.

Джек вернулся к своему столу, и София передала ему фотографию. Джек попросил судебного клерка зарегистрировать ее в качестве вещественного доказательства, предъявленного защитой, вручил копии снимка прокурору и судье, после чего вернулся к свидетелю.

– Рядовой Кастильо, у меня в руках групповая фотография офицеров Береговой охраны США, расквартированных в Гуантанамо и в некоторых других местах, входящих в Седьмой оперативный район Береговой охраны. Она была сделана в конце прошлого года. Я прошу вас внимательно посмотреть на нее и сказать мне, есть ли на этой фотографии тот мужчина, которого вы видели входящим в дом капитана Пинтадо семнадцатого июня?

Торрес вскочил с места.

– Я хочу заявить протест, судья. Мы уже слышали показания о том, что этот мужчина был чернокожим. Вручить свидетелю фотографию, на которой сняты, главным образом, только белые офицеры, а потом попросить его указать чернокожего малого – это издевательство.

– Ваша честь, на этой фотографии сняты пятьдесят два чернокожих офицера, – возразил Джек. – Если свидетель сможет выбрать того мужчину, которого он видел, из пятидесяти двух человек на снимке, то его показания будут гораздо надежнее, чем большинство полицейских опознаний.

– Протест отклоняется. Присяжные могут сами решить, насколько надежным окажется опознание или это будет неправильное опознание.

Свидетель, похоже, несколько запутался во всех тонкостях перевода, но потом сумел собраться. Джек сказал:

– Сэр, прошу вас взглянуть на фотографию и сказать мне, видите ли вы на ней мужчину, который вошел в дом Пинтадо утром семнадцатого июня.

Взгляд кубинца перемещался слева направо, он пробегал глазами ряд за рядом. Потом он стал рассматривать лица под другим углом, сверху вниз. Весь процесс продолжался дольше, чем ожидал Джек.

– Рядовой Кастильо! – обратился к нему судья. – Этот мужчина есть на фотографии или его там нет?

Свидетелю перевели вопрос, и снова тот не ответил. Джек старался ничем не выдать своего волнения, но по спине у него побежали капельки пота.

– Рядовой Кастильо? – повторил судья.

– Вы видите его? – спросил Джек.

Свидетель поднял взгляд от фотографии.

– Вот он.

Джек шагнул вперед и посмотрел, куда тот показывает.

– Пусть стенографист зафиксирует, что свидетель выбрал мужчину в третьем ряду, пятого слева. Лейтенанта Дамонта Джонсона.

На мгновение показалось, что прозвучавшее имя зажило собственной жизнью, когда все представители средств массовой информации склонились над блокнотами, записывая его. Джек потихоньку облегченно вздохнул. Свидетель заявил, что видел кого-то еще на месте преступления приблизительно в то самое время, когда произошло убийство. У Линдси появился шанс. Если только присяжные поверят ему.