– Дастин Хоффман что?

– «Выпускник», тупица. Помнишь, когда миссис Робинсон спрашивает у Бенджи, не хочет ли он подняться наверх и взглянуть на…

– Я видел это кино. Ты сравниваешь художественный фильм с военным решением, которое, вероятно, стало поворотным во Второй мировой войне?

– Нет. Но я не думаю, что кубинский солдат в Майами представляет собой потрясающее зрелище. Так что придумай что-нибудь другое.

– Ты хочешь дожить до того момента, когда увидишь, как я чешу в затылке? Ты поэтому так умничаешь?

Автомобиль остановился на светофоре. Это была поездка в никуда, они всего лишь ездили по кварталу, чтобы поговорить наедине, прежде чем Джек вернется в здание суда. Тео взглянул на Джека и заявил:

– Я добился некоторого прогресса с твоим «мустангом».

Джек открыл пакетик с жареной картошкой.

– Ты шутишь?

Лицо его приятеля хранило совершенно серьезное выражение.

– Я могу шутить насчет секса. Я могу шутить насчет смерти. Я шучу обо всем на свете. За исключением автомобилей.

– Что ты обнаружил?

– Я нашел парня, который поджег твою тачку. Какой-то сморчок-проныра. Даже не кубинец. Ему плевать на Кастро.

– Тогда почему он сжег мою машину и написал на тротуаре «Поклонник Кастро»?

– Потому что кое-кто приказал ему сделать это. Нанял, я бы сказал.

– Кто?

– Еще не знаю.

– Он тебе не сказал?

– Он бы признался во всем, если бы знал. Это был допрос с пристрастием. Но малый по-прежнему не сказал мне, как зовут его нанимателя.

Джек поморщился при мысли о том, что могло означать выражение «с пристрастием». «Лучше не знать».На светофоре зажегся зеленый свет, и Тео свернул за угол, направляясь обратно к зданию суда.

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Джек. – Некая антикастровская группировка наняла его через посредника? Чтобы запугать меня и заставить отказаться от мысли представить суду в качестве свидетеля кубинского солдата?

– Я не уверен в том, что это была антикастровская группировка.

Джек проглотил последний кусочек сэндвича.

– Тогда кто? Ты думаешь, что антикастровское послание было всего лишь для отвода глаз? Чтобы все подумали, будто это работа какой-то группы беженцев?

Тео подрулил к тротуару. Они остановились в полуквартале от здания суда, настолько близко, насколько это позволяли повышенные меры безопасности.

– Может быть, и так.

– Да кому еще может быть не все равно, появится кубинский солдат в зале заседаний или нет?

– По-моему, ты неправильно ставишь вопрос. Может быть, его следует задать таким образом: кто еще попытался бы запугать защиту настолько, чтобы она не вызвала своего лучшего свидетеля?

– Или еще точнее: кто еще был бы просто счастлив увидеть, как Линдси Харт казнят за убийство Оскара Пинтадо? – подумал вслух Джек, потом скомкал бумажную обертку от сэндвича. – У тебя есть какие-то ниточки?

– Только одна, но зато хорошая. Люди, которые наняли этого маленького пироманьяка, заплатили ему не наличными.

– Только не говори мне, что они выписали чек.

– Нет. Они заплатили ему кокаином.

Джек уже потянулся к ручке дверцы, но замер, услышав эти слова.

– Торговцы наркотиками?

– Может быть.

– Это может изменить все.

– Угу.

– Постарайся узнать еще что-нибудь, Тео.

– А что ты намерен делать?

Джек бросил взгляд через лобовое стекло, потом посмотрел на Тео и обронил:

– Думаю, пришло время мне еще раз поболтать с Алехандро Пинтадо.

Тео кивнул, соглашаясь, и друзья, сжав кулаки, коснулись ими, прощаясь. Джек вылез из машины, закрыл дверцу и зашагал по тротуару к зданию суда, готовясь в очередной раз пройти сквозь строй как будто поселившихся здесь сторонников семейства Пинтадо.

Возвращение Алехандро Пинтадо на место для дачи свидетельских показаний заставило зал замереть в ожидании. Формально прокурор мог заявить протест против намерения Джека сыграть матч-реванш с главным свидетелем правительства, но Торрес придержал язык, явно обрадованный возможностью еще раз явить собравшимся отца жертвы. Присяжные смотрели на него с прежним сочувствием и уважением, а их восхищение, похоже, лишь возросло. Женщина в первом ряду, наверное, согласилась бы поцеловать кольцо на пальце Пинтадо, пожелай он этого. Джек, не будучи исключением, также приблизился к нему с должным уважением.