— Типа, ты спросил — «что ты выбираешь — жизнь, или смерть?», да? Чего спрашивать-то очевидное. Хочется как-то ещё потоптать эту землю, пока меня не укоренят в горшке на подоконнике...

— Каком горшке? — недоумённо спросил Варган.

— Да это так...юмор такой у меня. Забудь. В общем — я готов подчиняться, готов выполнять законы, готов учиться.

— Это отлично. Так бы не хотелось тебя убивать...ты забавный парень.

— А осилил бы? — с прищуром спросил я — а если бы я тебя завалил?

В воздухе что-то мелькнуло, и в мою грудь уткнулся острый, как игла, конец длинного твёрдого прута, который выскочил из руки Варгана, сидевшего в полутора метрах от меня. Кончик этого стилета проткнул мне кожу, и на ней выступила капля крови. Дырочка тут же затянулась, и только это красная капелька напоминала о происшедшем. Стилет неуловимо для глаза снова исчез в руке Варгана.

— Вот так, Вас. Если проткнуть тебе мозг, ты восстановишься, но управлять телом не сможешь довольно долго. А пока ты не управляешь телом, тебе вырежут Семя, отделив его от мозга, и ты умрёшь.

— Впечатляет. А меня так научишь? Да! — а где находится Семя, где оно укоренилось и как ко мне вообще попало?

— Я же сказал — научу тебя всему, что я знаю и умею. Что касается Семени — оно сидит у тебя в черепе, в затылке, так что — береги голову, вернее — затылок. Если ты потеряешь Семя — ты умрёшь, как если бы тебе вырезали мозг. Семя теперь часть тебя, как твой орган вроде сердца, печени и желудка. Запомни — ты очень, очень живуч, но не неуязвим! У молодых хранителей бывает период эйфории, когда они думают, что им всё позволено и вольно обходятся с своим телом — должен тебя сразу предупредить — ты можешь и погибнуть, при определённых обстоятельствах.

— Да понял я, понял. Что я теперь должен делать, конкретно — ты же теперь мой наставник, командуй, руководи.

— Руковожу! — усмехнулся Хранитель — сейчас обедать, отдыхать, а завтра с утра займёмся твоим обучением. Кстати — ты сильно голодный?

— Да вроде нет...сам не знаю — почему. С некоторых пор я не очень хочу есть. Это связано с моим преобразованием, как я понял?

— Ты правильно понял. Когда ты касаешься земли телом во время сна — из него прорастают корешки, которые впитывают из земли необходимые тебе для питания вещества. Ты можешь питаться двумя способами — как обычно, по человечески, и как дерево. В общем-то, тебе и не надо человеческого питания, но почему не доставить себе удовольствие вкусным питьём или едой? Кстати — спиртные напитки теперь для тебя закрыты. Нет-нет. Пить ты их можешь, если хочется, а вот пьянеть ты больше не будешь. Семя считает, что это отрава, и тут же расщепляет алкоголь до того, как он успеет на тебя подействовать. Чего хмуришься? Зато и отравить тебя нельзя! Вот будешь на пиру у Ока Машрума, а тебе яду-то и подсыплют. А ты только прочихаешься и пошёл дальше!

— Вы что, и на пиру у императора бываете, что ли? — глупо спросил я, похлопав глазами.

— Мы везде бываем — усмехнулся Хранитель — и ты побываешь.

Скоро мы сидели на возвышении — вроде небольшого помоста, на плетёных циновках, и пили что-то вроде чая, заедая его засахаренными фруктами, похожими на финики. Варган расспрашивал меня о жизни на Земле, я, как мог ему рассказывал и объяснял, что почём. После того, как мы попили чай, Хранитель поднялся и сказал:

— Пошли за мной. Я покажу тебе хижину, в которой ты теперь будешь жить.

— И как долго жить в этой хижине? Честно говоря, мне не особо хочется провести тут годы...я бы предпочёл посмотреть этот мир. Почему-то хижина в джунглхя меня не особо привлекает.

— Попутешествуешь ещё...аж до рвоты. Тогда будешь с тоской вспоминать тихую хижину в лесу. А пока — быстро за мной, хватит рассуждений! Ты ещё совсем птенец, ничего не понимаешь, ничего не знаешь — когда я решу, что ты готов выйти в мир, тогда и покинешь это место.

Надо ли говорить, что я потом вспоминал его слова — так хотелось покоя и тихой норы, в которую можно забиться и тебя никто не будет теребить, никто не будет мешать жить. Но...часто жизнь преподносит нам совсем не то, что мы хотим.

Хижин, что мне предоставили, была поменьше размером, чем та, в которой жил Хранитель, но довольно большая, уютная и чистенькая. Больше она напоминала дачный домик, только плетёный из прутьев. Я с интересом разглядывал это произведение искусства — четыре комнаты, очаг, вокруг которого ходили две женщины, обнажённые по пояс.

Скосив глаза, я с интересом рассмотрел их грудь — вполне ничего, торчат как надо. Посмотрел на лица — миловидные, напоминают индусок — никакого зверства и подточенных зубов. Из нарядов, по общепринятой практике — набедренные повязки. И ноги вполне ничего... Жизнь налаживается, не так ли, Вася?! — подумал я с удовлетворением. Вот только не хватало привычных столов и стульев — везде циновки, постеленные на пол. Очаг сложен из камней, что-то вроде печки. Железа тоже нет, котлы деревянные, а варят они — как когда-то в древние века на земле — бросая в котёл раскалённые в очаге круглые камни. Выглядит не очень привычно, вернее — совсем непривычно — но вполне эффективно: по хижине разносился запах свежесваренного супа, так, что я непроизвольно сглотнул слюни. Всё сухомятина и сухомятина, да корешки пускаю, а вот супчика навернуть было бы неплохо.

— Вот твой дом на неопределённое время. Это твои женщины, можешь с ними делать что хочешь. Обучение начнём завтра утром. Женщины тебя обучат языку племени акомов, что бы ты мог общаться с местными жителями. Вопросы есть?

— Хммм...женщины — правда, всё, что я хочу?

— Нууу...если уж не совсем зверство какое-то, то всё. Или ты о чём? — Варган откровенно смеялся, глядя, как я мнусь на месте — ну давай без обиняков, спрашивай, что неясно.

— Ну, как жёны, что ли? Или как прислуга? Или...что?