Меня просто перекосило от его слов — теперь тебе точно не жить, скотина! — подумал я, но эмоций не выдал, и спросил внешне спокойно:

— Кто такой Амунг?

— Да ты совсем тёмный, акома! Амунг — распорядитель невольничьего рынка! Его все знают!

— Это жирный такой, да? Он мне сказал, что ничего об девушке акома, проданной на рынке, не знает. Может ты врёшь, Заркун?

Бандит громко рассмеялся:

— Болван! Зачем мне тебе врать? Ты всё равно покойник, и отвечаю на твои вопросы я только потому, что отдаю дань твоему умению бойца — положить десять моих ребят — это надо умудриться! Да, акома всегда были сильны в бою. Девка-то твоя, которую я пристрелил, успела убить двоих моих людей!

У меня сжалось сердце и заныло...зря это он про Васону напомнил, ох зря. Теперь я постараюсь убить его медленно...если смогу.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, акома! Зачем ты пришёл в город и искал меня? Что ты хотел сказать о моём брате?

— Я пришёл в город, чтобы убить тебя. И всех твоих людей. А брат твой был таким же подонкам, как и ты. Сдох, туда ему и дорога. И ты сдохнешь! (Я нарочно старался его разозлить — человек в ярости теряет рассудок, совершает опрометчивые поступки. Однако, как оказалось, Заркун был не из таких...)

— Я думал ты воин, а ты маленькая лесная падаль! — сказал спокойно Заркун и негромко приказал своим людям — возьмите его. Постарайтесь, по возможности, живым — я хочу содрать с него кожу себе на ремни. Не получится живым — убейте.

Его люди стали медленно обходить меня с флангов, поигрывая оружием и следя за моими движениями — то, что я сумел выйти из гостиницы, произвело на них впечатление, так что они не спешили активизировать свои усилия. Если бы они навалились все сразу, скорее всего, это принесло бы им успех — пару-тройку я бы убил, а остальные задавили бы меня массой, однако, ведь кто-то должен первым пойти на меч, и неминуемо погибнуть, и каждый думал — «А почему это должен быть я? Мне что, больше всех надо?»

Наконец, пара смельчаков решилось и кинулась на меня с диким, леденящим душу криком, видимо пытаясь напугать и деморализовать — они умерли за две секунды — как только добежали.

Один свалился с раздробленным черепом, другой корчился на земле, зажав рану в животе. Я считал: минус два. Осталось — вместе с Заркуном, девять. Сам он не участвует — значит, пока, восемь. Похоже, он не хочет марать рук, или же считает, что лучше не рисковать — мастерство мастерством, но случайностей ещё никто не отменял.

На месте осталось трое, а пятеро бросились на меня — эти уже не вопили, а расчётливо пытались проткнуть меня и оглушить дубинами.

Всё смешалось в водовороте тел, я получил сходу два ранения — лёгкие, вскользь — распороли запястье и зацепили плечо. Плевать — кровь тут же остановилась, а к боли мне не привыкать, я её теперь вообще могу не ощущать — это одно из умений, которое мне передал Варган. Я могу выключать боль, когда хочу, обратившись к Семени и пожелав того, что я желаю. Это одно из самых простых умений, что я получил и смог освоить. Казалось бы — зачем оно в обычной жизни? Да, незачем, а вот воину, в битве, оно незаменимо — можно превратиться в совершеннейшего берсерка. И я превратился.

Я ворочался в куче тел, как медведь в стае собак, они разлетались в стороны, с воем и визгом, трещали кости, с хрустом раздвигалась броня и плоть врагов, пропуская мой меч сквозь тела.

Слегка пострадал и я — кроме первых двух ран, я получил ещё пять — колото-резаных, но, опять же, не опасных.

Не дожидаясь, когда на меня нападут остальные соратники Заркуна, я сам напал на них, рванувшись к ним спринтерским рывком и сходу подрубив ноги одного и ударив щитом другого.

На автомате добив «подрубленного», я обернулся к двум другим и вступил с ними в ожесточённый обмен ударами — второй, которого я приложил щитом, быстро оклемался, так как удар пришёлся вскользь, и теперь вступил в бой, применяя весь арсенал приёмов, что он знал, а знал он многое — похоже, эти два кадра были из числа личной гвардии главаря, и не менее седьмого-восьмого уровня. Я ускорился насколько мог, так, что окружающий мир как будто застыл, а мои мышцы и сухожилия работали с такой силой, что я боялся — как бы не оторвались от костей.

Впрочем — на эти мысли времени не было — уклон — уол — отбив, нырок, подбил ногу угол — пронзил ему бедро — получи, а кому сейчас легко? Широкий мах, обратный круговой удар по рёбрам — броню не пробил, зато мощным пинком разбил ему яйца, перебил шею и отправил к крыльцу отдыхать.

Только успел повернуться — еле успел отразить удар меча, попятился — это ещё что такое? Заркун вступил в бой! Да неужто? Упс! Это вот ЭТО ещё что такое?

Я заметил очень, очень нехорошую вещь — при каждом отбиве меча бандита, от моего меча отлетали большие щепки, и он того и гляди развалится! Это было нехарактерно для здешнего мечевого боя — ну, ударилась палка о палку — может сломаться, может оставить вмятину, но чтобы разрубать меч из железного дерева?! Это ещё что за хрень?

Я понял, что это за хрень — металлический меч. Скорее всего, не железный — железо тут вообще не видывали, но из какого-то металла — возможно бронзы.

В мире, где металлы редкость, а материалом для брони и оружия служит дерево и камень, металлический меч должен был быть страшным оружием. И он был таковым. Где Заркун добыл его, как он мог сделать, или получить такой меч — я не знаю — могу только догадываться. Например — получил из каких-то тайных мастерских, или где-то на другом материке, или...ну так я и до инопланетян дойду!