Теперь малейшая ошибка могла дорого обойтись обеим сторонам. Отец предположил, что на свой страх и риск, не имея за спиной поддержки Белого дома, Клей не пойдет на вооруженное столкновение.

Писать американскому президенту времени не оставалось, да и отец считал такое обращение унизительным проявлением слабости. Директива, определяющая порядок и последовательность действий наших войск в случае провокации, ушла в штаб Группы советских войск в Германии. Теперь оставалось ждать. Теплилась надежда, что вообще сообщение ложное, подброшенное агенту с целью выяснить нашу реакцию. Такое нередко случается.

Нет, донесение оказалось точным. Все началось в соответствии с разработанным в штабе генерала Клея планом. Рано утром к контрольно-пропускному пункту направилась необычная процессия. Впереди следовали три джипа с военными и штатскими, за ними грохотали мощные танки-бульдозеры. Замыкали шествие десять боевых танков с закрытыми люками и расчехленными орудиями.

Не будь все известно заранее, могла возникнуть паника, не исключено, что на ней и строился весь расчет. Он не оправдался. С советской стороны в действие вступил план, составленный в штабе генерала Якубовского в соответствии с директивами, полученными из Москвы. Предусматривалось скрытное размещение в переулках, примыкающих к пропускному пункту, батальона пехоты и танкового полка. Им удалось занять исходные позиции незаметно от американцев.

Джипы беспрепятственно проскочили контрольный пункт. Как только последний автомобиль миновал шлагбаум, прилегающие переулки огласились ревом танковых моторов. И без того грозный рык, отражаясь от стен домов, многократно усиливался. Создавалось впечатление, что тут не танковый полк, а сползлась по меньшей мере целая армия. [74]

Пропустив американские джипы, советские танки не спеша стали выползать из переулков и разворачиваться навстречу бульдозерам. Сидящие в джипах пассажиры отмечали в каждом переулке шевелящиеся громады танков и копошащуюся за ними пехоту. За джипами вплотную следовала машина немецкой полиции. Наблюдатели заметили, как сидящий на переднем сидении офицер что-то выкрикивает в микрофон — видно, информирует свое командование о неожиданном сюрпризе.

Бульдозеры остановились на своей территории, не достигнув разграничительной линии. Советские танки тут же, как предусматривал сценарий, остановились на своей половине улицы. Стволы их орудий, казалось, упирались в башни бульдозеров.

Джипы заметались в тылу у советских танков, затем, развернувшись, так же беспрепятственно, без предъявления документов вернулись домой. Танки, советские и американские, остались на своих местах, только замолкли двигатели, отчего на улице показалось оглушительно тихо.

На этом оба сценария исчерпали себя. В свои права вступала импровизация.

Мы не знаем, связывался ли Клей с Вашингтоном. Наверное, связывался. Якубовский же регулярно докладывал обстановку в Москву Коневу, а тот немедленно пересказывал полученную информацию отцу. Ее нельзя назвать разнообразной.

Первое сообщение: «Стоят» — вызвало радость.

Вторично, через час: «Стоят» — удовлетворение.

Через два часа последовало снова: «Стоят» — и удовлетворение сменилось недоумением.

Короткий октябрьский день угас, на улицах ощутимо похолодало, конец октября не располагает к ночевке в неотапливаемых железных коробках. Первыми не выдержали американцы: открылись плотно задраенные люки, и танкисты посыпались на мостовую. Разминаясь, хлопая себя по ляжкам, бегая друг за другом, они выгоняли из себя пробравшую до костей зябкость.

Наши не заставили себя долго ждать. Вскоре на улице образовались две группки совсем не враждебных друг другу почти мальчишек, разделенных еле различимой пикой шлагбаума. Так продолжалось почти двое суток. Ситуация становилась все более дурацкой.

Кеннеди лихорадочно искал выход из западни, в которую он угодил по милости Люциуса Клея. Танки необходимо было убрать, но при этом хотелось еще и сохранить лицо. Президент решил обратиться за помощью к отцу, использовав для связи недавно опробованный канал, проложенный в обход Госдепартамента. В устном послании, переданном по цепочке братом президента Робертом Большакову, Кеннеди выразил обеспокоенность, как бы ситуация не вышла из-под контроля (имелось в виду его контроля, он, видимо, всерьез опасался самоуправства Клея), и попросил Хрущева помочь ему разрядить напряженную атмосферу, сделать первый шаг. После раскрытия архивов эта суперсекретная информация стала доступна историкам. [75]

Отец отреагировал благосклонно, им с американским президентом предстояло улаживать в будущем еще не одну проблему. Отец предложил такое решение. Два генерала в Берлине как бы играют в гляделки, кто первым моргнет. Так они могут просидеть очень долго, демонстрируя свою непреклонность. Надо сделать первый шаг, моргнуть, и напряжение благополучно разрядится.

Дали команду советским танкам и сопровождающей их пехоте убраться обратно в переулки и там, выключив моторы, затаиться.

Вскоре, после того как наступила тишина, замыкающий процессию американский танк развернулся и пополз в тыл. За ним вся колонна, замыкаемая бульдозерами.