— Виски, — сказал Малюгин.

— И «Мартель», — добавил Добкин, его первый зам.

— «Курвуазье» тоже пили, — поморщился Канторов, второй зам.

— А вид у вас, будто вы три дня самогон жрали, — покачала головой Татьяна. — Посадите печень, что тогда пить станете?

— Оклемаемся, — пробурчал Малюгин. — Ты-то чем занималась?

— Каталась на лыжах! — подбоченилась Татьяна.

— С кем?

— С инструктором. Он, правда, по-русски ни бум-бум.

— Ничего, сейчас мы тебе нормального найдем, — потрогал затылок Анатолий Михайлович. — Вроде, давление скакнуло… А, хлопцы?

— Сейчас полечимся, — сказал Добкин. — Восполним запасы — и вперед.

— Подожди, сначала с инструктором разберемся, — оглянулся по сторонам Малюгин. — Эй ты, в очках! Подь сюда.

— Как ты узнал, что он русский? — изумилась Татьяна.

— По морде.

Парень в черных очках с шиком подкатил к ним.

— Инструктор?

— Ну.

— С дамами работаешь?

— Легко.

— Три дня утром и вечером. Сколько возьмешь?

— Четыреста.

— Баксов?

— Евро.

— Что так много?

— За вредность.

— И деньги вперед?

— Конечно.

— Видишь, нормальный инструктор, — повернулся к Татьяне шеф. — Бери и пользуйся.

Он достал из кармана деньги, отсчитал купюры и отдал парню.

— Но чтоб от и до! — погрозил он ему пальцем.

— Обижаешь, начальник! — осклабился тот.

— А вы куда? — спросила Татьяна.

— Дела, — вздохнул Малюгин.

— На лыжах так и не прокатитесь?

— Потом…

Мужчины гуськом потянулись в сторону поселка.

— Ну что, полезли? — уставился на Татьяну очками слепца инструктор.

— Куда? — испугалась она.

— На горку, — кивнул тот в сторону склона, на который Татьяна боялась даже смотреть.

— Я еще плохо езжу.

— Я тоже не чемпион. Разок прокатимся. Если что, я подстрахую.

И Татьяна покорно двинулась за ним. Она для того и поехала отдыхать, чтобы самой не думать.

— Вы знаете, что такое Вануату? — спросила она инструктора наверху.

— Нет.

— Острова в Тихом океане. С кокосами. Моя дочь туда уезжает.

— Кататься на досках?

— Каких досках? — удивилась Татьяна.

— Виндсерфинг. Катание на океанской волне. Классная штука!

— Нет, на досках, надеюсь, она кататься не станет. С мужем на работу едет.

— На работу далековато, — цокнул языком инструктор. — Главное, чтоб не сожрали.

«И он про людоедов знает!» — пришла в ужас Татьяна.

— Кто… сожрет? — спросила она слабым голосом.

— Акулы, конечно. Это ж Тихий океан!

«Ну вот, еще и акулы, — посмотрела Татьяна вниз. — Зачем я сюда залезла?»

— Поехали! — бодро сказал инструктор.

— Это же ледник!

— А мы потихоньку. Я буду рядом. Главное, не бойся, если что — падай набок.

И он легонько подтолкнул ее в мягкое место.

«Господи, я даже не знаю, как его зовут…»

Она сразу набрала большую скорость. Напрочь вылетели из головы мысли о правильной стойке, торможении, виражах. Последнее, что она отчетливо увидела — заградительная сетка вдалеке. Впрочем, до нее она не доехала. Удар о твердый наст был настолько сильным, что из глаз брызнули искры. Лыжи, которые при падении должны были отстегнуться, намертво держались на ее ногах, и она долго кувыркалась вместе с ними.

«Господи, как хорошо, что Цюрих у нас был в начале тура, — подумала она. — Все-таки увидела».

Синее небо, в которое она смотрела, лежа на спине, вдруг потускнело, и она поняла, что теряет сознание.

Но в беспамятстве Татьяна пробыла недолго. На игрушечном вертолете быстро прибыла «скорая помощь». Ей через комбинезон сделали укол, напялили на лицо маску, уложили на носилки и засунули в вертолет.

«На вертолете я еще не летала, — думала Татьяна. — Интересно, куда подевался инструктор? Деньги, подлец, вперед взял, знал, чем все закончится…»

В клинике она пролежала три дня, как раз до конца тура. Врачи в приемном отделении сначала пришли в ужас, поскольку инструктор, отвечавший за ее безопасность, был «левым», страховка в этом случае не действовала, но примчался Малюгин и все уладил.

— Смылся, козел, — сказал он. — Если бы нашел — убил на месте.

— Кого?

— Инструктора. Ты как?

— Нормально. Ушиб бедра, связки порваны на правой ноге и левом плече. Как я теперь ходить буду?

— Костыли купим! — бодро сказал Анатолий Михайлович. — Отвезем, привезем, все как полагается. Но и страна здесь, я тебе скажу… Наличку не хотели брать.